Толпа загалдела и заревела, возмущённая его предложением.

– Но ведь ничего не случилось! – перекричал громким чётким голосом всех Садхир, всё ещё делая вид, будто не заметил подошедшего к толпе старшего брата. А тот почему-то молча подошёл. – Да и к чему пытать хрупких девушек? Ведь большинство из них будут невиновны! А если мучить невиновных – то муки новые мучителя их на головы свои навлекут.

– Так, может… только пригрозить? – осторожно сказал главный из общины шудр.

– Так если они от страху за свою жизнь и жизнь родных ещё пуще того молчать будут?

Все притихли напряжённо. Вайшью, разумеется, не доверяли шудрам. Но людям вайшью страшно было представить, что и их дочерей подвергнут пыткам. Не столь уж сильно они хотели допытаться до истины, кто там и кому колдовство надумал вредить.

– Но ещё же не нашли ничего! – возмущённо продолжил средний из моих женихов, рукою сердито указал на коленопреклоненного мужчину – и тот напряжённо затих. – А вы уже человека избили и связали! А если и правда, что их община совсем не при чём?! Тогда, выходит, что вы мучали невиновного! И ещё больше хотели замучить его и его людей!

Вторая слеза стекла по тёмному лицу связанного. По другой щеке. А взгляд его приковался к лицу внезапного заступника. Взгляд, полный надежды и восхищения. Да, впрочем, как и у притащивших его юношей. Садхиром в этот миг сложно было не залюбоваться. Он очень пылко говорил. И очень защитить хотел невинных.

Тут жених мой будто приметил старшего брата, ладони сложил у шеи приветственно, голову склонил. Тот лишь кивнул ему, нахмурившись.

– Чего тут? – только и спросил.

А Садхир зевнул, серьгу потеребил задумчиво, снова левую, будто обдумывая – и все люди напряжённо и с интересом следили за ним, что он там надумает – потом снова на Поллава взглянул, уточнил спокойно:

– А что там Мохан делает? Что-то его не видно.

А Поллав ответил неожиданно, ворчливо:

– Да сидит за домом. Оттирает от праздничных своих дхоти помёт обезьяний. И где только умудрился вляпаться?!

Но ведь… но ведь так поймут, что содержимое бананового листа…

– Постойте-ка… – тут уже нахмурился и Садхир. – Да что же это… там ведь среди колдовских вещей нашли и дерьмо обезьянье?

– И его нашли, поодаль… – серьёзно ответил Нэйтик, потом вдруг передёрнуло его от ужаса осознания или из-за тревоги, что уважаемый им Садхир вдруг брата своего так подставил. – Но…

– А если там всю эту ерунду тащил наш Мохан? – растерянно выдохнул средний из моих женихов, нервно потирая рудракшу на левой серьге.

Поллав мрачно проследил за ним. И снова подыграл:

– Так, выходит, совсем неймётся ему!

Или… Поллав уже знал, что случилось? Но… он или сильно доверял брату, тайным жестом просившему молчать или подыграть ему, или даже быстро понял, к чему клонит Садхир?

Хотя… с одной стороны, они навлекали всеобщее осуждение на своего младшего брата своими неожиданными речами. С другой, если виновен только их брат – то это уже как бы дело только их семьи. Одной семьи. И с шудр все подозрения снимут. Ох, а ведь это потрясающая мысль! Ведь если вину спихнуть на Мохана, то, выходит, что юноша вредил своей же семье. Но он и так станет одним из моих мужей. Мог бы приревновать. Но всё равно я жена у них всех. А прочие люди и те глупые девушки будут не при чём. Ох, до чего же ловко придумал Садхир!

– Но ведь ночью явно кричала девушка! – возмутилась женщина из вайшью.

– Так я бы и сам орал, если бы ночью тихо шёл по нужде, а на меня бы вышел из темноты этот мерзкий пакостник с человеческим черепом и светильником! – проворчал уже и Поллав.

– А ведь… – староста задумчиво растёр подбородок. – А ведь могло всё быть и так!

– Но где этот пакостник столько этой дряни раскопал?! – продолжил старший из женихов.

Братья задумчиво переглянулись.

Да, всё-таки, оба они умные. Хотя ум Садхира заметно превосходит ум старшего брата. Вот ведь и Поллав в опасных и важных ситуациях предоставляет именно Садхиру возможность самому говорить и действовать. Значит, признает, что средний брат ловчее умеет выпутаться из сложных ситуаций, чем он. И, кажется, теребить серьгу левую – это давнишний их жест. Значит, не в первый раз действуют, положившись на мудрость и красноречие Садхира. И, странно, но Поллав в серьёзных случаях не вопит, что он главный, не требует, что решать будет только он! Он… Поллав, значит, видит сильные стороны других. И среднему брату доверяет сильно.

– Я понимаю, у юнца играет кровь… – вздохнул уже Садхир.

– Но ты меня пойми: нету у нас средств, чтоб три жены взять и три свадьбы провести! – проворчал Поллав, но как будто не слишком злобно.

– Это и правда тяжело, – согласно качнул головой его брат. – Да и, если по приличиям: сначала женится старший, потом уже остальные.

– Но и тебя оставить без жены, чтобы вот этот мерзавец… – Поллав тяжко вздохнул и очень так живописно.

А ещё оба, быть может, заодно промышляли и актёрским ремеслом! Вон как Мохан красочно рассказывал про их странствия или старые истории про богов, людей и чудовищ: дети деревенские летели прямо к нему, чтобы послушать.

А мне, впрочем, оставалось только робко стоять возле них и не мешать разыгрываемому женихами спектаклю. Кажется, Поллав сам не хочет, чтобы кого-то пытали в день нашей свадьбы. Или просто подчинился просьбе среднего брата, который против жестоких расправ. Заботится о младшем. Или даже уважает Садхира. А вот с Моханом у них, кажется, часто что-то случается.

– А ещё у нас свадьба сегодня… – задумчиво добавил второй из музыкантов, на старшего внимательно посмотрев.

– Может, мы его побьём уже потом? – предположил серьёзно глава его семьи. – В день свадебный как-то не очень его бить. Но побьём непременно. Так-то у него морда уже зарёванная. Вот ведь! Говорил же ему, чтобы не смел дхоти надевать новые раньше срока! Сам же и виноват! – криво усмехнулся. – И всё равно: не видать ему жены прежде меня.

– То правильно, – серьёзно ответил ему средний брат, – пусть терпит до своей очереди.

– Пусть мучится! – припечатал Поллав.

– Терпеть вообще полезно для характера мужчины, – добавил задумчиво Садхир.

И тут, будто очнувшись, будто заметив толпу, с любопытством взиравшую на них, сделал вид, что про них и про всё вспомнил.

– То есть, мы…

– Да ладно уж! – вздохнув, добавил Нэйтик. – Побьёте мальца уже после свадьбы. Чтобы больше пакость всякую не таскал откуда ни попадя. И дурью чтобы больше не страдал. А то, право же… даже смешно! Нет, чтоб своей очереди к жене подождать! Да ещё и околдовать хотел несчастную!

– Ох уж эта молодость! – добавил, усмехнувшись, Садхир, на другую тему мысли собравшихся переводя.