Наполеон и Мария-Луиза остановились в центре зала, обнаружив Клэр среди прочих гостей.

– Дорогие и милые сердцу друзья! Сегодня у нашей молодой гостьи выдающийся день. Поскольку она впервые посетила Тюильри, мне подумалось, что весьма любезно будет сделать её день рождения по-королевски особенным. Мадемуазель? – Наполеон провёл рукой по воздуху, призывая Клэр выйти к нему. – Эту очаровательную женщину зовут Клэр Равнин, и я требую оказать ей тёплый парижский приём, – продолжил император, когда она уверенно шагнула в центр образовавшегося круга.

Клэр находилась слишком близко к императору, отчего внимание, прикованное к Бонапарту и его семье, распространилось и на неё. Из-за чрезмерно заинтересованных взглядов она чувствовала себя некомфортно. Ей ужасно не терпелось убежать, как вдруг стоящие рядом гости стали подходить ближе.

На приветствия Клэр отвечала приветствием. Мило улыбалась. Невинно отводила взгляд в ответ на комплименты. Ею восхищались, а её живот тем временем неприятно сжимался, словно предупреждая об опасности.

– Спасибо вам, сир! Этот день я пронесу в своей памяти через всю жизнь.

– Наслаждайтесь, – улыбнувшись, произнёс император, после чего бросил мимолётный взгляд на кольцо и направился в соседнюю залу вместе с императрицей.

Практически сразу после его ухода в сторону Клэр направилась шумная компания дам и кавалеров. Они одаривали её поздравлениями, старались погладить по плечам. Кто-то насильно держал её за руку. Франс не сразу подошёл. Наблюдал за всем происходящим со стороны.

Вскоре гости затихли и стали расходиться по углам. Клэр показалось это очень странным, но вместе с тем она была рада, что наконец перестала быть объектом всеобщего внимания. Несколько женщин и мужчин всё же задержались и продолжили вести с Клэр диалог.

– Менуэт! На очереди полонез и экосез. Музыка! – крикнул голос из зала, и, как по взмаху волшебной палочки, заиграл оркестр. Скрипку было слышно лучше всего. Нежное, но вместе с тем громкое её звучание стало ощущаться вибрацией в горле.

– Ты видел? Видел, как на меня смотрели эти господа?! – возбуждённо рассказывала Клэр без остановки.

– Всё хорошо! – чуть смеясь, сказал Франсуа. – Ты скоро привыкнешь.

– Сомневаюсь, – так же хохоча ответила она.

– Окажете ли мне честь, составив партию в менуэте? – спросил Франсуа, но, не дождавшись ответа, схватил Клэр за руку и сопроводил в соседний зал, ловко обходя встречные пары.

Клэр постепенно смогла расслабиться и полностью отдаться своему празднику. Она танцевала, смеялась и веселилась наравне с остальными гостями. Франсуа был мил и учтив, как в первые дни их знакомства. Погружаясь в атмосферу роскоши, Клэр чувствовала, как впитывает в себя эмоции и желания этих людей. В мгновение ока она отреклась от собственных убеждений и правил. Осуждение тут же сменилось подражанием. Она копировала движения и мимику окружающих её женщин, хотя вовсе и не желала быть на них похожей. Так родилась внутри маленькой девочки жестокая и бесчестная борьба с миром и самой собой. В большинстве своём именно в таких битвах погибают самые лучшие из людей. Разврату и жестокости нет места в чистых сердцах.

Почувствовав себя частью этого роскошного общества, Клэр жадно хотела всё больше новых возвышенных ощущений, дарующих ей эстетическое удовольствие. Стало казаться, что мира за пределами Тюильри больше не существует. Так, сострадательная и внимательная к чужому горю и нужде, Клэр сейчас даже не вспоминала ни о чём. Она совершенно позабыла об императоре Александре, о своей миссии и о возможных последствиях, которые могут изменить ход истории навсегда. Ей нравилось быть в этом моменте и хотелось, чтобы он никогда не заканчивался.

После танца к ней и Франсуа подошли несколько гостей и первыми начали беседу. Всем было интересно, откуда эта очаровательная пара и какими судьбами они оказались в Тюильри. На все интересующие вопросы отвечал Франсуа, предоставляя Клэр возможность лишь изредка что-то добавлять и кокетничать. Рядом с ними стояли три молодые женщины и двое мужчин, которые также решили присоединиться к беседе. За время разговора одна из дам попросила Франсуа принести бокал вина. Он тут же выправился, растянул губы в улыбке и отправился исполнять просьбу прекрасной женщины. И как только он отошёл на достаточное расстояние, на Клэр обрушился град вопросов.

– Так вы говорите, что помолвлены с господином де Миро? – спросила одна из женщин, стоящих рядом.

– Это так. Прошу меня простить, я не расслышала вашего имени? – Клэр изо всех сил старалась быть вежливой и деликатной, что очень бросалось в глаза.

– Каролина Мюрат, урождённая Бонапарт. Очень странно, что за такое длительное пребывание вы, дорогая, не запомнили представителей монаршей фамилии.

Внутри Клэр всё сжалось от досады. Дама, которая это сказала, была довольно резка и тверда. Она пренебрежительно осмотрела Клэр с головы до ног и о чём-то шепнула рядом стоящей девушке, которая явно была её младше.

– Рада знакомству с вами, мадам!

– Гортензия Богарне, – следом представилась вторая девушка.

– Вы содержите салон? – предчувствуя отрицательный ответ, спросила Каролина.

– Нет, не содержу.

– А какие предпочитаете посещать? Литературные или, быть может, такие, где обсуждают искусство, политику?

– Я не посещаю салонов. На это у меня нет времени.

– Помилуйте, чем же вы так заняты?

– Учусь, читаю.

– Как же скучно! – фыркнула Каролина, одновременно усмехнулась Гортензия.

– Простите?

– Дорогая… из недолгого общения с вами предельно ясно, что вы дурнушка из провинции. Полагаю, что лишь вам известно, чем вы обязаны такой милости его величества. Не думайте, если мой старший брат снизошёл до того, чтобы организовать в вашу честь приём, что вы по взмаху его руки станете частью нашего общества. Этого не будет.

– Но разве я сказала, что хочу стать частью вашего общества? – Клэр была чудовищно потрясена столь грубым и язвительным отношением к себе.

– И правда. Видимо, вы даже в самом лучшем сне не могли себе этого представить. – Каролина и Гортензия ехидно усмехнулись и медленно ушли в соседнюю залу.

Клэр не покидало чувство досады. Внутри неё, словно плющ, разрасталась обида. К тому времени вернулся Франсуа, и, заметив, что жаждущая вина дама куда-то ушла, растерянно протянул бокал Клэр.

– За время твоего отсутствия я уже успела стать неинтересной и скучной персоной.

– Кто тебе это сказал?

– Сестра императора… Каролина.

– Семья императора может позволить себе ряд вольностей. Сказать что-либо, а тем более принизить превосходящую их в красоте девушку у них вместо развлечения.

– По всей вероятности, умом они не блещут, так же как и хорошими манерами.

– Вина?

– Благодарю. – Клэр залпом опустошила бокал, смывая алкоголем остатки нанесённой обиды. – Они сказали, что никто меня здесь не примет в своё общество.

– Это сказали женщины. Мужчины же будут рады знакомству с вами. А у них, как правило,