вся власть. Видите ли, современное общество равнодушно друг к другу. Пока большая часть мужчин занята политикой, их жёны, сестры и матери черпают бурные наслаждения в салонах. Удовольствие весьма утончённое и постоянно возобновляющееся. Любые добродетели теперь не имеют ни значения, ни цены. Нескрываемое тщеславие и отсутствие какой-либо энергии сделали знатные семьи заложниками иллюзий, которые умело создаёт Бонапарт. Это один из немногих живых умов в наши дни. Возможно, именно поэтому ему это удаётся без особых усилий.

Клэр заметила, что в их сторону идёт мужчина, которого ранее описывал Франс.

– Господин Дюрок! Франсуа де Миро, к вашим услугам. Это моя невеста Клэр.

– Бесконечно рад нашему знакомству. Мадемуазель! – сказал подошедший к ним мужчина и приветственно кивнул.

Он резво выхватил руку Клэр. Склонился над ней в продолжительном поцелуе.

– Взаимно, – ответила она, улыбнувшись слишком наигранно.

– Примите мои наилучшие пожелания, мадемуазель. Вы поистине являетесь украшением этого вечера.

От нескончаемых комплиментов Клэр старалась укрыться за хрустальным бокалом, хотя держать его пустым было бессмысленно и странно.

– Могу ли я надеяться, что вы удостоите меня чести танцевать с вами экосез? – Дюрок спросил это так, что, казалось, у Клэр не было никаких шансов отказать ему.

– Я не… – Клэр не успела закончить, как резкий голос Франсуа дал однозначный ответ:

– Полагаю, что моя прекрасная невеста будет польщена вашим предложением.

– Мадемуазель?

– Конечно… Почему нет?!

– В таком случае разрешите сопроводить вас в соседнюю залу.

Экосез был одним из самых активных и весёлых танцев. Дамы легко подавали руки, а кавалеры их шутливо брали, прижимая тем временем локти к бокам. Пары то поворачивались, не смотря друг на друга, то размахивали руками, то кружились на месте, словно дети, играющие в ветряную мельницу. За весь танец из-за бешеного ритма Жерар Дюрок смог задать Клэр лишь пару вопросов. Громкая музыка заглушала его голос, что вызывало смех Клэр.

– Вы очаровательны, мадемуазель. Как глоток свежего воздуха!

– Вы нарочно хотите меня смутить, сударь?

– Отчего вам смущаться? Разве я дал повод? – хриплым и слегка протяжным голосом произнёс Жерар и притянул Клэр к себе.

– Не забывайте, что у меня есть жених.

– Миро слишком умён, чтобы ревновать вас ко мне.

«Или амбициозен», – подумала Клэр, упрямо глядя ему в глаза.

– По крайней мере, о нём весьма одобрительно отзывался император. Вам известно, мадемуазель, что мы с Его Величеством давние друзья?

– Откуда мне это знать?

– Хорошо, – неожиданно произнёс он, насторожив тем самым Клэр. – Сколько вам исполнилось сегодня?

– Девятнадцать.

– Прекрасный возраст. Однако, признаюсь, я решил, что вы немного старше.

– Что ж, буду считать это комплиментом.

– Вы ещё не до конца раскрывшийся цветок. Так нежны и хрупки. Желание быть подле вас ежеминутно возрастает с каждым вашим словом. С каждым вашим вздохом. С каждым взмахом ресниц.

– Вы флиртуете со мной, ваша светлость?

– Я просто честен с вами. Хочу, чтобы и вы были честны со мной, мадемуазель.

– Честна с вами?

– Надолго ли вы задержитесь в Париже? – выдержав паузу, наконец спросил герцог.

– На то воля императора. Сегодня мы его гости. Однако, полагаю, это не продлится вечно. Вдобавок было бы крайне неучтиво пользоваться благосклонностью Его Величества слишком долго.

– Куда вы направитесь?

– Франсуа говорил, что мы останемся в Париже, ведь здесь его родина. Он слишком долго вымаливал прощение, чтобы вернуться сюда.

Казалось, Дюрок получил желаемый ответ. Однако удовлетворённости в его взгляде не было. Он продолжал в чём-то сомневаться. В чём-то подозревать Клэр и Франсуа.

После танца он, как и полагалось, передал Клэр в руки Франсуа. Герцог без остановки расхваливал её лёгкость и умение танцевать. За то долгое время, которое прошло с момента её первого бала, Клэр постоянно совершенствовалась. Танец и изучение его фигур стали для неё одним из основных занятий.

Франсуа, прищурившись, улыбался и кланялся в ответ, словно был благодарен этому господину за высокую оценку его невесты.

– Любезный Франсуа, Клэр. Хочу пригласить вас на конную прогулку в эту пятницу.

– Мы не… – голос Клэр был заглушён более решительным ответом Франсуа:

– Сочтём за честь!

– Прекрасно! Сейчас, простите, мне нужно на время удалиться. Встретимся за ужином. – Франсуа и Жерар уважительно кивнули друг другу на прощание.

– Франс, что ты делаешь?! Во время танца он неоднократно делал мне различные намёки на близость. А теперь ты так легко соглашаешься приехать к нему погостить? – Франсуа подхватил Клэр под локоть и увёл с места, где они стояли.

– Я знаю его намерения. Знаю, какой он человек, и он лишь наполовину делает всё по своей воле.

– Что ты хочешь сказать?

– А то, что кто-то нам не доверяет при дворе и хочет у тебя что-то узнать. Ему приказали это делать. Кому-то мы мешаем. Понять бы кому.

– Может, император нам не доверяет? Правильно делает, – ответила Клэр сама на свой вопрос, хитро сверкнув глазами.

– Не смеши. Наполеон, скорее, не дал бы нам согласия на приезд. Или же выдворил, только заподозрив что-то. Нет… Мы мешаем кому-то другому. О чём вы говорили?

– Его интересовало то, как долго мы с тобой будем в Париже.

– И что ты ответила?

– Сослалась на милость императора. Сказала, что будем здесь до тех пор, пока это позволяет Бонапарт.

– Умница.

Они направились в зал, где проходил банкет. Слуги в суете подносили тарелки с едой и раскладывали всё по местам. Разливали по бокалам напитки. Дурманящий запах алкоголя восхитительно сочетался с ароматом приготовленного мяса. Было жарко и душно.

– От всех этих разговоров во мне разыгрался аппетит. После ужина, когда все станут достаточно пьяны, ты пойдёшь в кабинет де Меневаля. На его столе должен быть список бумаг, подтверждающих изготовление Наполеоном фальшивых рублей.

– Изготовление фальшивых денег?

– Ты сама прекрасно знаешь, что скоро начнётся. В России его армии нужно любыми средствами добывать себе провиант. Нельзя сделать это лучше, чем через фальшивые купюры. Таким образом, его солдаты не славятся частым мародёрством и…

– И вдобавок это подрывает экономику всей империи, – догадавшись, что к чему, Клэр поспешила закончить его мысль и сама поразилась своей смекалке.

– Именно.

– Почему же ты сам не пойдешь? Ты лучше меня разбираешься во всех этих бумагах.

Франс недовольно закатил глаза и вскинул брови.

– У меня есть дела поважнее. Не забывай, что приказы здесь отдаю я.

Клэр заметила, как женщины вокруг стали активней размахивать веерами и громко перешёптываться. Одна из дам вышла навстречу к ним и приветливо обратилась к Клэр и Франсуа.

– Добрый вечер! Вы, должно быть, Клэр? Хотела лично поздравить вас, милая, с этим праздником.

– Благодарю вас, мадам. Но с кем имею честь? – спросила Клэр, зная наверняка, что портрета этой дамы за время