всего, не ошибся, – надо вон туда. Я повернул «вон туда» и двинулся вперед на ощупь, в полной темноте. Наткнуться на манекена или «ребенка» я не боялся: здесь, похоже, не было ни одного живого существа, кроме нас. Все монстры, у которых есть мозги, да хоть одна нервная клетка – или чем там думает тот плотоядный коралл, – наверняка давно сообразили, что трогать эту стенку себе дороже.

Я прошел еще несколько залов насквозь и вдруг, зацепившись за что-то ногой, потерял равновесие и полетел носом вперед. Чуть выше колена чем-то резануло, ногу обожгла боль. Бояться надо было не чудовищ, а собственной неуклюжести. Я посидел минутку, пытаясь на ощупь определить, сильно ли порезался. По всему выходило, что сильно – рана кровоточила с завидным энтузиазмом. По-хорошему, стоило наложить швы.

Но эта травма не шла ни в какое сравнение со страшной, мучительной болью в голове. Тут уже не до швов, мне всего-то ничего осталось.

В помещении, где я сидел, вдруг заструился свет, бледный, как первые сероватые проблески зари. Я застыл, опасаясь даже дышать. Как будто он мог миновать меня. Как будто его обладатель не знал, что я здесь.

Через дальнюю дверь в комнату вошел Индиго, все еще в кителе офицера Республиканской армии. Синие отблески озаряли его спокойное лицо. «Должно быть, пошел в обход», – мелькнула смутная мысль. Тамара гналась за мной по прямой, а он понял, куда я собрался, и спокойно направился наперерез.

Глупо было рассчитывать, что он пройдет мимо. Я сидел на открытом месте, и меня было отлично видно. Какое-то время мы молча смотрели друг другу в глаза, а потом он подошел и протянул руку.

Меня отчего-то потряс этот простой жест. Огнеглазка повела себя логично и предсказуемо: потребовала подробных объяснений. Но чего ждать от Индиго, я даже представить не мог – ни теперь, ни когда-либо раньше. А он просто подошел и, ни о чем не спрашивая, протянул мне руку.

Боты завозились под кожей на ноге, порез начал гореть. Я вдруг понял, что не знаю, как они себя поведут там, внутри, почуяв присутствие Посланника.

– Нет уж, меня не проведешь, – сказал я. Встал и пошел прочь, понимая: он не станет меня преследовать бегом, иначе рана в животе откроется.

70. Сострадание к дьяволам

Я обнаружил Бенни, когда он замахнулся, чтобы ударить меня.

– Эй, полегче! – охнул я, отскакивая. Ржавый скальпель мелькнул в дюйме от моего носа.

Секунду спустя загорелся фонарик. В его свете стало видно Бенни, притаившегося у шероховатой стены лаборатории номер 17.

– Шон!

– Никуда не годится, – сказал я. – Ты и меня-то не смог пырнуть, так что даже не пытайся напасть на Индиго или Тамару.

Его взгляд метался мимо меня по коридору.

– Где они?

– А ты как думаешь? Там где-то, позади. Я оторвался от них.

От Тамары, потрясенно застывшей перед дверью, которую я закрыл. От Индиго, озаренного голубым сиянием, в безмолвной просьбе протянувшего мне руку. Где-то внутри нарастало, словно тошнота, чувство вины – глупое, нелогичное. Откуда оно взялось, все же исходно знали: найдем Камень, и наши дорожки разойдутся.

– Так они тебя ищут или Философский Камень? – уточнил Бенни.

Вот вопрос так вопрос – словно удар под дых.

– Камень. Их интересует только он.

Для Тамары эти данные – способ защитить Республику, сдержать натиск Посланников. А Индиго они нужны, потому что его народ болен и Философский Камень – единственная надежда его излечить. Миллиарды граждан Республики, миллиарды Посланников. С той и с другой стороны – миллиарды жизней.

А я пытаюсь спасти одну-единственную.

Нога болела. И внезапно навалилась страшная усталость, я еле дотянулся потрогать кожу над порезом. Боль в голове усилилась настолько, что буквально ослепляла. Поэтому, наверно, я и ляпнул не задумываясь:

– Я ушел, чтобы они поубивали друг друга.

– И что? – спросил Бенни, уже даже не глядя на меня.

А то, что Индиго так и не снял Тамарин китель…

– И теперь чувствую себя гадко.

– Шон, республиканцы и Посланники нас тупо использовали. Чего их жалеть-то?

– Я не умом выбираю, кого жалеть, а кого нет, – с досадой отозвался я.

Так всегда было: стоило в чем-то возразить, и Бенни начинал на меня орать.

– Да спустись ты с небес на землю! – рявкнул он. – Если тебя кто-то поимел, ты можешь только поиметь его в ответ!

– Ладно, проехали, – огрызнулся я. – Пусть прикончат друг друга, какая разница? А мы заберем данные, смоемся отсюда и надуем сенатора. Доволен?

Бенни промолчал. Нога чесалась и болела, уже почти так же, как пульсирующий комок в затылке. Я снова потер кожу над порезом, а подняв взгляд, увидел, что Бенни уже идет дальше, вдоль стены лаборатории номер 17.

Пройдя еще несколько залов, я остановился. Нагнулся осмотреть ногу, а Бенни, не обращая внимания, пошел дальше, тщательно ощупывая стену в поисках слабых мест. Я осторожно прошелся пальцами по краю раны, которую видел только мельком, в свете огней Индиго. Было очень больно, но кровь почему-то больше не текла.

Луч фонарика быстро удалялся – Бенни, похоже, вообще не заметил, что я отстал. Я уже не только рану, а вообще ничего не видел. Выпрямился и, прихрамывая, сделал пару шагов в его сторону, собираясь окликнуть. И вдруг что-то жесткое стиснуло мне горло, вбивая воздух обратно в легкие. А потом в глазах потемнело.

71. До ужаса профессиональное похищение

Очнувшись, я понял, что меня поймали разъяренный республиканский офицер и хранящий ледяное спокойствие Посланник.

Сработали они, надо сказать, до жути эффективно. Интересно, кто же из них так ловко привел меня в бессознательное состояние? Судя по скорости и бесшумности, Индиго. Хотя синяк на горле намекал, что это Тамара. А может, оба вместе. Удивительно, но их методы подействовали даже на мою головную боль – вместо резкой и пульсирующей осталась только тупая ноющая. Да, против некоторых болезней помогает одно простое средство – хорошая затрещина.

Повезло еще, что их союз скоро развалится. Страшно подумать, что стало бы с миром, если бы они и дальше действовали сообща.

– Приветик, – сказал я, все еще лежа на спине. Тамара сидела рядом на корточках, свесив руки между коленей. Ее фонарик лежал на полу. Индиго стоял напротив, в его темных глазах плясали синие отсветы.

Я обезоруживающе улыбнулся. На Тамару это не подействовало. Вряд ли что-то вообще могло пробить ее броню.

– Ну так что, объяснишь?

– Э… что именно?

– Что за хрень ты вытворяешь, Шон, – терпеливо, нарочито спокойно уточнила она. Это было не к добру. – Я услышала Сновидцев еще до того, как ты закрыл дверь. Открыть ее не смогла. Нам с Индиго пришлось долго идти в обход, а когда мы наконец добрались до серверной, тебя там уже не было. Так что