ее, поскольку последняя так и оставила нерешенным вопрос, ставший, как мы видим, важнейшим: выходить из партии во время или сразу после Съезда. Ельцин полностью перехватил эту инициативу, и выход «Демплатформы», вскоре объявленный Шостаковским, интерпретируется теперь как следование за Ельциным. Эту интерпретацию, точную с чисто хронологической точки зрения, и дала пресса. Более того, некоторые полагают, что, если бы Ельцин не вынудил представителей «Демплатформы» объявить о выходе из КПСС, они, возможно, так и не решились бы на это[476]. После объявления Шостаковского дополнительную путаницу внесло контробъявление противников выхода, сообщивших, что «Демплатформа» останется в КПСС. Некоторые усмотрели в этом манипуляцию со стороны Горбачева. Таким образом, выход получился не очень успешным из-за сложной и непредсказуемой политической игры в ходе XXVIII Съезда, из-за внутренних разногласий в «Демплатформе», а также из-за активности Ельцина, который в силу своего положения в политическом пространстве выступает в роли все более влиятельного лидера.

После своего выхода из партии «Демократическая платформа» пытается уладить две проблемы наследования: одну с КПСС, другую – с оставшейся в партии частью «Демплатформы». Как мы помним, одной из причин, по которым она не смогла выйти из партии в январе 1990 года, была возможность воспользоваться частью материальных ресурсов партии. На XXVIII Съезде Шостаковский открыто ставит этот вопрос, однако понятно, что «Демплатформе» ничего не удается получить. Нас же здесь интересует то, с какой именно стороны она к этому подошла: «Демплатформа» стремится стать союзником новых советов, избранных в марте 1990 года, настаивая, чтобы им было передано все имущество КПСС или по крайней мере его часть, пропорциональная количеству членов «Платформы»[477]. Будучи внутри партии, «Демплатформа» попыталась ввести правила игры, действующие в избирательном поле. Теперь же, покинув партию, она пытается вывести из-под юрисдикции КПСС решение внутрипартийного вопроса (раздел собственности между фракциями) и превратить его в правовой (передача законной власти «незаконно» приобретенных благ). Отметим, что вопрос наследия имущества партии занимал не только «Демократическую платформу», и решаться он будет с помощью механизма, который выйдет у нее из-под контроля. На XXVIII Съезде Ельцин предупредил консерваторов: они ошибаются, если думают, будто смогут захватить все это наследие в случае выхода из партии демократов[478]. В ноябре 1990 года он добился, чтобы Горбачев запретил партийным комитетам и организациям вести коммерческую деятельность, что, по его мнению, является способом разграбления партийной собственности. В июле 1991 года, через месяц после своего избрания президентом России, Ельцин запрещает КПСС присутствовать на предприятиях и в органах власти РСФСР. Августовский путч 1991 года дает российской власти возможность национализировать имущество КПСС и КП РСФСР, находящееся на территории республики и за границей (указ Ельцина от 25.8.1991)[479].

Вторая проблема наследования касается названия – «Демократическая платформа». В ноябре 1990 года вышедшая из «Демплатформы» часть превращается в Республиканскую партию Российской Федерации; она требует у оставшейся части отказаться от названия «Демократическая платформа в КПСС». (Мы вернемся к этому в следующей главе.)

Меньшая часть «Демократической платформы», оставшаяся в КПСС после XXVIII Съезда, представляет собой довольно неоднородную массу. К «социал-демократическому» крылу присоединяются: «коммунистическая секция», которая была исключена из МПК в декабре 1989 года; «убежденные» социалисты; а также «деидеологизированные прагматические реформаторы», близкие к группе Шостаковского[480]. Несмотря на свою разнородность, группа определяет себя как «социал-демократическая», и ей удается добиться организационного единства – благодаря созданию в ноябре 1990 года «Демократического движения коммунистов» (ДДК). Через девять месяцев ДДК трансформируется в Демократическую партию коммунистов России (ДПКР), коллективно входящую в состав КПСС. Во время августовского путча 1991 года ДПКР выходит из партии и избирает название без какой-либо отсылки к коммунизму: Народная партия «Свободная Россия» (НПСР).

В этом объединении наблюдаются, однако, серьезные разногласия по поводу стратегии в отношении российской КП, одного из главных оплотов консерваторов. Часть социал-демократов намеревается создать демократическую КП, солидарную с «Марксистской платформой». Другая часть соглашается войти в центральные органы консервативной российской КП уже в сентябре 1990 года и тем самым признает ее легитимность. Эта позиция приводит к острому конфликту внутри ДДК. Второе течение становится доминирующим и к тому же усиливается с приходом Александра Руцкого, депутата РСФСР, в июне 1991 года избранного вице-президентом России в паре с Ельциныма, являвшимся кандидатом в президенты. Руцкой, безусловно, делает группу более влиятельной, однако он же способствует и сильному размыванию ее «демократического» и «социал-демократического» имиджа – из-за своего прошлого высокопоставленного офицера армии и близости с националистическим движением в ходе кампании 1989 года. Конец стратегии попадания в руководящие органы КП положен 6 августа 1991 года, через два дня после учредительного съезда ДПКР, когда Липицкий и Руцкой были исключены из КПСС и КП РСФСР за «деятельность, противоречащую уставу и направленную на раскол КПСС»[481]. Тем не менее нам сложно понять, насколько серьезной была такая санкция в 1991 году, и путч 19—21 августа происходит в этом смысле в самый нужный момент, полностью переворачивая эффект этого исключения. В. Липицкий объясняет:

В разгаре этих событий мы заявили о том, что наша партия отмежевывается от КПСС как силы, которая не только не оказалась способна противостоять путчу, но и фактически поддержала его[482].

Какова бы ни была стратегия, которой следуют «Демократическая платформа», оставшаяся в партии, и ее перевоплощения (ДДК, НПСР), становится ясно: КПСС имеет все меньшее значение в ее расчетах и ставки во властной игре отныне находятся на республиканском уровне. Федерализация КПСС принимается как состоявшийся факт. Единственные силы, которые ей сопротивляются, – это консерваторы, образующие все новые всесоюзные организации в рамках КПСС. Что касается центральных институтов, то они пускают дело на самотек и отказываются от основных идеологических догм. Программа, принятая ЦК в июле 1991 года, допускает «отказ КПСС от классовой борьбы, от своей роли единственного представителя рабочего класса» и признает существование альтернативных коммунизму политических теорий[483]. Новый устав, принятый на XXVIII Съезде, кладет конец принципу демократического централизма. Складывается парадоксальное впечатление, что выход «Демплатформы» лишь способствовал снятию запретов, потому что после ее выхода все смягчения идеологической позиции невозможно интерпретировать как капитуляцию перед «Демплатформой». При этом сделанные уступки еще более ускоряют распад партии.

По мере эскалации внутрипартийной борьбы за власть партклубы, в которые активно вовлекались разного рода знаменитости, получают новые ресурсы, и их начинают воспринимать всерьез. Они становятся важными акторами, особенно с момента их объединения в рамках «Демократической платформы». «Умеренные» реформаторы ЦК продемонстрировали, что в какой-то степени признали клубы, и благодаря этому смогли затронуть запретные темы (возможность создания фракций и 6-ю статью), не