открывает глаза, смотрит на Джи. У того лицо почти восстановилось, но косметические процедуры Хичжин не скроют облегчения, мелькнувшего в глазах домового, когда Харин ворвалась в квартиру и застала его посреди кромешного ада.

– Я не позволю им уйти безнаказанными, – обещает она. – Они оба поплатятся за то, что подняли на тебя руку. А Союль лишится одного ряда зубов, даю слово.

– Да ладно, – выдыхает Джи и морщится, когда рука Хичжин задевает шишку у него на лбу. – Союль давно клык на меня точил. Я же знал, на что иду, когда с тобой жить стал. Так чего теперь жаловаться.

– Ты и не жалуешься, – замечает Юнсу.

Харин кидает ему мрачный взгляд, но с неохотой соглашается. Юнсу прав. Она отмечает, как спокойно детектив Ли смотрится посреди катастрофы, в которую превратилась её квартира, и думает, что постоянные стычки с квемулями и квисинами доведут до абсолютного равнодушия даже такого эмоционального парня, как Ли Юнсу.

С кем поведёшься, как говорится. Харин стискивает виски руками и только сейчас понимает, что от неё всё ещё пахнет землёй. Фу, она этими руками трупа оленя касалась, а потом Тэуна трогала.

– Я в душ, срочно, – говорит Харин и поднимается на ноги. – Располагайтесь, кто где может. Всё равно здесь уже ничего не спасти, восстанавливать всё будем за счёт говнюка Союля. Кстати, детектив Ли, можешь не готовить. Давайте закажем тведжан чиге[63] и жареную курицу. Мне говядину возьмите.

Юнсу пожимает плечами, откладывая в сторону ложки и уцелевшие миски. Хэги и Сэги что, и всю посуду у Харин разбили? Сволочи.

– А потом посмотрим, в кого вырастет мышка, – заканчивает Харин свою мысль. – Да?

Хичжин, к которой она обращается, машет рукой в воздухе.

– Давай уже завтра. Слишком много потрясений на сегодня.

Харин вынуждена согласиться.

* * *

Когда по квартире разносится трель домофона, Харин почти спит. Она лежит на полу в гостиной, обнимая ногу Хичжин обеими руками. Русалка прислонилась к дивану и спит, уткнувшись носом в плечо Ли Юнсу. Джи сопит под боком у Харин.

Кое-как выбравшись из завала рук, ног и тел, Харин идёт открыть Тэуну и ждёт его на пороге квартиры. Тот вылетает из лифта спустя пару минут и останавливается, едва не врезавшись в Харин.

– Я думаю, это не Союль меня у Ингён заказал, – выпаливает он без предупреждения. У него в ушах снова торчат эйрподсы, на этот раз заряженные. Видимо, пацан-тхэджагви предположение Тэуна не опроверг, раз детектив так в себе уверен.

Харин смотрит на него снизу вверх, потом устало трёт щёку тыльной стороной ладони. Хотела бы она возразить, сказать, что Тэун имуги с драконом спутал, раз обеляет токкэби, но, кажется, он прав. Союль не так много знал о Тэуне, чтобы следить за ним долгие годы.

Впрочем, о другом кандидате в виновники всех событий Харин пока думать боится.

– Ты в порядке? – спрашивает Тэун, и Харин готова расплакаться. От усталости, от непонимания, от бесконечного бега по кругу за своими хвостами. Кто-то водит её за нос, пока Харин всего лишь пытается наладить свою и чужие жизни. Бывший устраивает дебоши руками других, начальник постоянно недоговаривает…

Только смертный, который должен бы её ненавидеть, спрашивает, в порядке ли Харин. Нет, она не в порядке.

Но сейчас разбираться с самочувствием нет времени – ни у неё, ни у Тэуна.

– Проходи, – со вздохом говорит ему Харин и впускает в хаос, учинённый Хэги и Сэги.

И Тэун ругается в голос, как только попадает внутрь. От его внезапного возгласа просыпаются Джи, Юнсу и Хичжин, все трое подслеповато щурятся и смотрят снизу вверх на Харин и Тэуна, словно только что вылупившиеся птенцы.

Тэун успокаивается не сразу, но, к своей чести, ни о чём особо не спрашивает – либо ему пацан в ухе рассказал, либо сам догадался. Он обводит внимательным взглядом сидящих на полу заспанных человека и двух монстров и вдруг нервно хихикает.

– Ни дня без забот, – подытоживает он и садится на пол. Диван никто обратно переворачивать не стал, в спальне у Харин всё ещё такой же бардак, и только в кухне наведён хоть какой-то порядок. Харин топчется там, заваривая кофе, вытаскивает из холодильника коробочки с молоком и яблоки. Заканчиваются, пора пополнить запасы.

Мысли о чём-то будничном на некоторое время вытесняют из её головы тревогу, но, когда после утренних процедур возвращается Хичжин, а Джи, смастерив тосты с кимчи на скорую руку, устраивает всех прямо на полу в гостиной, паника охватывает всё её тело с новой силой.

Харин оглядывает внезапную команду, собравшуюся благодаря стечению обстоятельств, и боится. Прежде она сталкивалась с неизвестными врагами один на один, и только раз – рядом с Союлем. Это сотрудничество принесло ей горе. И как теперь справиться с тем, что сейчас ей помогают и монстры, и люди? Если что-то случится, Харин не сможет себя простить. Она с трудом смирилась с предательством Союля. Тогда он убил людей, и сейчас их убивает, преследуя цели, Харин неизвестные. Недавно он чуть не прикончил Тэуна. И Юнсу. И покалечил Джи.

– Милая? – зовёт Тэун со своего места – на полу между креслом и Юнсу, который раскладывает по картонным тарелкам заказанный из кафе на первом этаже кимпаб.

Харин дёргает губой и злится. Вот ещё Союля она не боялась!

Она садится рядом с Тэуном и ест, на время прогоняя тревогу. Тэун обнял её за талию и гладит большим пальцем полоску кожи между короткой майкой и домашними штанами. Харин позволяет себе провалиться в приятное ощущение дома. Она рядом с теми, на кого можно положиться. Она в безопасности.

«Даже если виновник всех моих бед – тот, кого я боюсь, – думает Харин, – то пошёл он к Тангуну Великому».

* * *

– Мышка на месте, ногти на месте, – докладывает Хичжин. Откуда она добыла тункап-чви[64], Харин не спрашивает: лучше не знать, с кем общается Хичжин ради нужных сведений.

Она, Тэун, Джи и Юнсу сидят посреди гостиной: кое-как после завтрака они разгребли завалы и освободили место для крысы-оборотня, которую Хичжин принесла из ванной. Она ставит клетку с квемулем в центр образовавшегося круга, кидает в неё ногтевые пластины, добытые Харин в доме шамана.

– Людям лучше отвернуться, превращение будет не самое приятное, – предупреждает Хичжин, но и Тэун, и Юнсу только мотают головой.

– Вот ещё, – говорит первый.

– Станем мы пропускать подобное, – добавляет второй. Харин качает головой. Вот же два сапога – пара.

Тункап-чви сгрызает ногти и некоторое время смотрит в