Первое время молодые и Алтуфьева жили вместе, в доме наФедосеева, внизу очень удачно помещался книжный магазина, и Аллочка устроиласьтуда на работу замдиректора. Скоро, однако, Татьяне Борисовне надоели молодые,и она сделала царский подарок сыну с невесткой: квартиру на Солянке. Опустимтут всю историю, связанную с ее получением. Поверьте только, что старухаположила много сил и денег, пока добилась успеха.

Шла жизнь, у Аллы и Кости подрастал мальчик Валера.Алтуфьева отстегивала сыну вполне приличную сумму, и семья не бедствовала. Нокаждый раз, когда они собирались вместе на дни рождения, Новый год, Пасху, 7Ноября или 1 Мая, Татьяна Борисовна заводила один и тот же разговор,начинавшийся всегда одинаково:

– Мой папенька, Борис…

Далее следовал панегирик умершим родителям, рассказ обустойчивом финансовом положении маменьки и папеньки, их происхождении…

Дошло до того, что Аллочка лютой ненавистью стала ненавидетьвсех женщин с именем Дарья и всех мужчин, которых зовут Борис. Да еще ТатьянаБорисовна, забыв о хорошем воспитании, всякий раз завершала рассказ одинаково:

– Жаль, что в наше время благородное происхождение редкость,и когда хочешь, чтобы в семью вошел новый, достойный член…

Тут она замолкала и принималась вздыхать, бросаямногозначительные взгляды на Аллу, после чего следовала новая порция историй.Демонстрировался тайный ход и сообщалось о спрятанном кладе.

Дома, на Солянке, Костик обнимал Аллочку.

– Не обращай на мать внимания, она гордится своимпроисхождением.

Аллочка кивала. Ссориться с содержащей их свекровью былонельзя.

– Как ты думаешь, клад – это правда? – спросила, услыхависторию в первый раз, Аллочка.

Костя пожал плечами:

– Может, и было что, только небось давным-давно пропало, домсто раз перекраивали.

Поэтому Аллочка относилась к повествованиям старухиравнодушно, считая их идиотской выдумкой. Потом Константин умер. Аллочкаосталась с сыном. Естественно, Татьяна Борисовна уверенной рукой перекрыла«денежный кран». Аллочка, возмущенная поведением свекрови, утащила у тойпарочку статуэток и колечко. Никаких угрызений совести она не испытывала.Брала, можно сказать, свое, все равно после смерти кичившейся своим благородствомгрымзы имущество достанется Валере, ну не ходить же сейчас парню в драныхбашмаках!

Сына Аллочка обожала до беспамятства, он заменил ей вся ивсех: мужа, родственников, друзей. Почти до его двадцатилетия они вездепоявлялись вместе, чуть ли не за руку. Поэтому понятно, как Алла«обрадовалась», узнав, что Валерочка хочет жениться на Ксюше. Но, надо отдатьдолжное Рюминой, она оказалась умнее Татьяны Борисовны. Отношений с невесткойне испортила, поселила ту на Солянку, а квартиру Шмелевой сдали.

Потом Валерочка решил сменить жену. Он, как и отец, сталхудожником, и, как папенька, неудачливым. Собственно говоря, Валера сидел нашее у матери, но та, считая ребенка гением, не возражала. Более того, именноАллочка придумала, как отобрать у Ксюши жилплощадь. Когда «операция»закончилась, Алла перебралась в Теплый Стан, оставив Валере хоромы на Солянке.Художник опять женился, через месяц развелся, потом привел следующую обожэ, иАллочка, устав от калейдоскопа чужих женщин на кухне, решила, что любимый сыночекдолжен получить свободу. Вот так они разъехались.

Незадолго до развода Валеры с Ксюхой позвонила ТатьянаБорисовна, и завертелась история с письменным столом. Аллочка обрадоваласьвосстановлению дипломатических отношений со свекровью. Последние годы она жилаочень бедно, отдавая каждую лишнюю копейку сыну. Поэтому в ее душе зашевелиласьнадежда на наследство.

«Ну ненавидит она меня, – думала Алла, – но ведьВалерочка-то Алтуфьев, ему-то она должна все отписать».

Любовь к сыну начала принимать у Рюминой патологическиеформы, ей стало казаться, что весь мир только и думает о том, как его обидеть.Людям, которые «обижали» сына, мать мстила. Соседке, которая однажды со вздохомсказала: «Стареем мы с тобой, Алла, вон уже и у Валеры седина появилась», – Рюминаизрезала бритвой обивку на двери.

Никто не имел права говорить, что Валерочка плохо выглядит.Мужика в супермаркете, бормотнувшего вслед ее сыну: «Урод, чего пихаешься!» –Аллочка облила кефиром, вроде совершенно случайно. Просто натолкнулась на парняи уронила открытый пакет.

Никто не имел права ругать Валеру. Алла рассорилась сбольшинством подруг. Одна заявила:

– Может, твоему сыну профессию сменить? Ну сколько онсобирается из матери деньги качать?

Другая обронила:

– Зря Валерке потакаешь, вырастила трутня.

Третья сдуру ляпнула:

– Валера-то разжирел, чистый кабан!

Ясное дело, что все эти дамы были изгнаны из дома. Любовьпревращалась в фобию, в сумасшествие, в психическое заболевание.

Первый раз после многолетнего отсутствия Аллочка явилась ксвекрови с коробкой шоколадных конфет под мышкой. Рюмина хорошо помнила о любвистарухи к сладкому. Но шоколадки были с «начинкой». Аллочка накачала ихдимедролом.

– Зачем? – не утерпела я.

– Очень ей хотелось полазить в бумагах у бабки и узнать, начье имя составлено завещание, – ответил Ремизов, – но номер не прошел. Свекровьсъела пару шоколадок, и ничего не случилось.

Алла поехала домой, ругая себя на все корки. Ну как можнобыло забыть, что противная бабка, всю жизнь мучившаяся бессонницей, повторяла:

– Меня димедрол совсем не берет, наоборот, танцевать послеего приема хочется.

– Понятно теперь, – вздохнула я.

– Что?

– Когда я пришла к ней в гости впервые, Татьяна Борисовнавынула початую коробку конфет и угостила меня. Я чуть в обморок не грохнулась,мне от димедрола делается дурно.

Алла решает повторить попытку, приходит еще раз. Теперь онаприносит коробку «Вишни в шоколаде», нашпигованную родедормом. Алтуфьевойхватает одной конфеты, чтобы заснуть.

Рюмина обыскивает комнату, находит кучу бумажек и завещание.Камень падает с сердца: все оставлено Валере.

– Знаю, – заорала я, – теперь все знаю!

– Ну, – хмыкнул майор, – рассказывай.

– Аллочка как всегда первой пришла на работу, увидела, какиз тайного хода появляется Ксения, и убила ее!