Издалека громко сказали:

— Черт знает что!.. — и Варвара узнала голос АрсенияТроепольского. Он был на месте, и это как будто придало ей уверенности.

А ведь и вправду черт знает что!

Конторка, за которой полагалось сидеть охраннику илибарышне, разводящей посетителей, пустовала. Пустовала она и в тот раз, когдаВарвара здесь была, — то ли охранник был нерадивый, то ли барышня все времяотлучалась.

Варвара прошла было мимо и вдруг замерла посреди коридора,как будто внезапно увидела направленный на нее пистолет. Шея стала мокрой отстраха. Боясь ошибиться, она скосила глаза и взглянула на конторку. Стопкаярких журналов лежала на уголке — то ли барышня читала, то ли охранник развлекался,а может, почту им складывали именно сюда, на уголок. Медленно-медленно,стараясь не дышать, как будто и впрямь под дулом, Варвара повернулась и взяла вруки верхний журнал.

Наклейка была все того же отвратительно желтого цвета.Наверное, теперь до конца жизни желтый цвет будет вызывать у Варвары тошноту.На желтом было бурое пятно, и Варвара поняла, что это ее собственная кровь сразбитой губы, которой она прижималась к журналу. В голове зазвенело — тоненькои протяжно. Однажды у нее так же зазвенело в голове на уроке химии, а потомоказалось, что она лежит на кушетке в кабинете медсестры Раисы Петровны.«Слишком быстро растешь, моя ласточка, — сказала Раиса Петровна, — сосуды затобой не успевают!» Сосуды «не успевали» и на этот раз, звон все нарастал.

Варвара перевернула журнал, чтобы не видеть наклейку, изадышала ртом. Вроде немного помогло.

В нише лежала толстая амбарная книга, на которой синейручкой было выведено: «Время прихода — ухода сотрудников». Очевидно, АрсенийТроепольский был борец за дисциплину. Варвара вытащила книгу и стала наспехлистать. Ей было нужно только одно имя, и она нашла его.

Она нашла!!

Теперь требовалось только одно — уйти до того, каккто-нибудь ее заметит. Варвара запихала журнал к себе в сумку, а амбарную книгусунула под мышку.

Она не станет просить у Арсения разрешения покопаться вкомпьютере покойного Петра Борисовича Лиго. Можно больше нигде не копаться, всеи так ясно.

Ясно, ясно!

Она нашла третьего, мистера Икс, который бил ее в ребра иотдирал скотч от ее губы так, что каждый раз лопалась кожа! Она нашла того, ктоударил по голове Димку, кто разгромил ее дом, и это было ужасно. Все это времяон был так близко, так не правдоподобно близко, а она… ничего не замечала идоверяла ему, как дурочка!

Задыхаясь, Варвара выскочила на лестницу и посмотрела вниз,в длинный, как шахтный ствол, проем сталинского дома. Она должна преодолетьэтот проем так, чтобы ее никто не заметил. К которому часу гении собираются наработу? К десяти? К одиннадцати?

Кто-то поднимался на третий этаж, Варвара слышала уверенныешаги и бодрое посвистывание. Вернуться назад нельзя, она не знает, где тамспрятаться. В мгновение ока она взлетела на четвертый этаж, прижалась кхолодной стене и замерла, стискивая амбарную книгу, в которой гении отмечалисвои приходы и уходы.

Посвистывание приблизилось, надвинулись шаги, и Варваравдруг подумала, а что, если он идет сюда? Она посмотрела наверх. Пятый этаж былнеобитаем, там колыхалась какая-то ржавая сетка, и железная дверь с висячимзамком перекрывала путь. Туда нельзя. Куда же?!

Посвистывание прекратилось, бахнула тяжелая дверь, и Варваразакрыла глаза — ушел.

Нельзя терять ни минуты.

Что было сил она бросилась вниз, перескакивая через триступеньки и поминутно прислушиваясь, не идет ли кто-нибудь. Все было тихо.

Она выскочила на улицу и побежала в другую сторону — не вту, куда вела «народная тропа», протоптанная в остатках прошлогоднего газона.Здесь не было никакой «народной тропы», и сапоги моментально намокли до самых щиколоток.

Только забежав за серый угол, Варвара перевела дух. Жаль,что она не курит. Почему-то ей подумалось, что сигарета успокоила бы ее. Онапоглубже запихнула в сумку журнал и пристроила сверху амбарную книгу. Немножкоподышала, выгоняя из себя муть и страх, и пошла к метро. Она обошла дом,пролезла в дыру, проделанную в сетчатом заборе непонятного назначения, ивыбралась на людную улицу.

Только теперь она вспомнила, что так и не спросила у Ивананомер его телефона, и ее номера он не знал. Может, и не собирался ей помогать?

Опять захотелось плакать, но Варвара строго прикрикнула насебя. Она разгадала загадку — одна. Она все время была одна, и все-такиразгадала. Правда, денег не нашла, а Ивана Берсенева скорее всего интересовалиименно деньги.

Ну и ладно. Переживем. Нам не в первый раз.

Она заплакала на эскалаторе, но когда садилась в поезд,глаза у нее были сухие.

* * *

На работе Илария строгим голосом спросила у нее«оправдательный документ», а Варвара даже не могла взять в толк, чего от неехотят.

— Значит, бюллетеня нет? — констатировала Илария, и Варварапоняла, что дела ее плохи. Так плохи, как никогда раньше. — Жаль, Варварочка,что вы не подготовились. Альберт Анатольевич будет очень недоволен.

Весь день в приемной было так тихо, как бывает в приморскомгороде после штормового предупреждения, так по крайней мере казалось Варваре.Она даже Тане не решилась позвонить со своего телефона, убежала к ОльгеГромовой и говорила одну минуту — жива, здорова, все расскажу потом.

— Васю можно домой забрать? — крикнула напоследок подруга. —Он без Димки весь извелся и деда с бабкой извел!

Варвара не имела понятия, можно ли забрать Васю.

— Подожди пока, — сказала она тихонько, — хотя бы до завтра.Я тебе позвоню.

— Ты где ночевала?

Варвара вздохнула.

— А? У него, что ли?

— У кого?

— У того, который на тебя наехал. Да?

— Да.

— Ты не можешь говорить, — догадалась умная Танька, — ты мнепотом позвонишь?

— Да.

— Он нашел бандита?

— Он не нашел. Я нашла.

От неистового Танькиного любопытства завибрировал телефонныйпровод, и Варваре даже показалось, что затряслись ручки в высоком стакане,стоявшем на Ольгином столе.

— Я все тебе объясню, Тань, только не сейчас, ладно?Вечером. Или завтра.