— Мама, кончай концерт. Ты паспорт принесла?

— Она еще спрашивает, принесла ли я паспорт! Да к вам сюда, как в Кремль, без паспорта и на порог не пустят! Насажали охранников, трудовому человеку не пройти!

— Отдай паспорт Марине. И на охранников тоже нечего бочки катить: ты сама-то помнишь, когда ты трудилась в последний раз?

— А ты мне не указывай, что делать! В этой проклятой Москве настоящему трудовому человеку на работу не устроиться, тут на работу только по блату берут или за взятки. А трудовой человек должен с голоду помирать.

С трудом сдерживая свою неприязнь, Антонина прервала ее сетования:

— Ладно, кончай нытье. Отдай паспорт Марине и займемся делом. У меня мало времени.

— Зачем ей мой паспорт?

— Как зачем? Договор составлять!

— Какой договор?

— Ты же просила «обустроить» тебе квартиру?

— Просила. А причем тут договор?

— А как, ты думаешь, я буду тебе ее обустраивать? Как я буду платить за стройматериалы и прочее? Как я буду платить рабочим? Я работаю с людьми, меня налоговая проверяет. Я без договора работать не могу. Сейчас составим договор, все оформим, как полагается, потом подпишем его с обеих сторон: ты как заказчик, я как исполнитель. И только после этого я смогу приступить к работе. Так что отдай Марине паспорт и займемся делом. Садись сюда, сейчас начнем.

Вероника сразу притихла, а ее возбуждение куда-то улетучилось. Марина молча наблюдала за происходящим со своего рабочего места, но Антонина сказала ей:

— Марина, бери карандаш и бумагу и подсаживайся к нам, будешь записывать все, до чего мы договоримся.

Марина знала, что при работе с клиентами Антонина всегда показывала им журналы по архитектуре и дизайну, образцы отделочных материалов и текстиля и альбомы с фотографиями интерьеров. Все это помогало дизайнеру лучше понять пожелания и вкусы заказчиков. Но сегодня Антонина по понятным причинам решила работать по-другому и не показывать матери ни фотографии, ни образцы отделки. Даже бриф дизайнера Антона Треф с обширным списком вопросов о пожеланиях и требованиях заказчика, который обязательно заполняли все клиенты, Веронике предложен не был. Антонина спросила мать прямо:

— Какие у тебя есть пожелания к оформлению квартиры?

Та замялась и покраснела, потом промычала что-то нечленораздельное, но под пристальным взглядом дочери и ее помощницы в конце концов промямлила:

— Ну, я не знаю. Чтобы все было обустроено и красиво. Ну, ты сама знаешь, тебя же этому учили. Это ты ученая, а я нет.

Антонина резко оборвала начинающийся словесный поток:

— Понятно. — И взглянула на Марину: — Ты записала эти пожелания?

Та поспешно кивнула. После этого Антонина положила перед матерью лист бумаги, на котором были изображены восемь квадратов разного цвета от красного до черного, и сказала матери:

— Выбери тот цвет, который тебе больше всего нравится.

Вероника тупо уставилась на рисунок: она никогда не задумывалась, какого цвета интерьер ей нравится. Честно говоря, ей вообще было наплевать на свой интерьер, она клянчила его у дочери исключительно из упрямства. А Марина с интересом наблюдала за происходящим: эти яркие квадраты она видела первый раз и знала, что никогда раньше при работе с заказчиками они не использовались. Она поняла, что Антонина решила упростить себе задачу по отделке квартиры матери и специально подобрала определенные цвета, чтобы любой вариант был приемлемым в первую очередь для самого дизайнера, и уже в который раз восхитилась находчивостью своей начальницы.

В конце концов Вероника неуверенно ткнула пальцем в фиолетовый квадрат:

— Вот этот, вроде бы, мне нравится.

Антонина моментально отреагировала:

— Ну вот и отлично, на этом и остановимся. Марина, внеси в договор пожелание заказчика сделать интерьер в фиолетовых тонах и распечатай договор в трех экземплярах. Сейчас мы его подпишем, и на этом все формальности будут закончены.

Услышав, что самое трудное позади, мать заметно оживилась и защебетала:

— Ой, доченька, какая ты умница! Какая ты молодец! Ты же знаешь, что мне всегда нравился фиолетовый цвет! А теперь и квартира у меня будет вся фиолетовая?

— Вот сейчас подпишем договор, и будет тебе фиолетовая квартира.

— Конечно, подпишем, если тебе нужен этот договор! Я же все понимаю, не маленькая! Если нужно подписать, то я все подпишу!

Тем временем Марина распечатала готовый договор и подала его Веронике. Та не глядя собралась поставить свою подпись, но Антонина ее остановила:

— Сначала прочитай. Нельзя подписывать документы, не прочитав их.

— Зачем мне его читать? Ты же лучше знаешь, что там должно быть написано!

— Ты тоже должна знать, что в нем написано. Поэтому сначала прочитай, а потом подпишешь.

Мать обиженно поджала губы и начала читать трехстраничный документ, но вскоре буквально взорвалась от гнева:

— Это что ты тут понаписала? Кто тебя этому научил? Ты что это такое задумала? Я что, по-твоему, алкоголик? Почему это я должна лечиться от алкоголизма? Ну да, я иногда выпиваю, чтобы настроение поднять. А как без этого? Это ты тут сидишь в своем офисе и денежки загребаешь, а у меня жизнь тяжелая, никаких радостей нет. И от единственной дочери ни заботы, ни помощи не дождешься, приходится самой о себе заботиться, самой приходить сюда, самой денег просить, а у родной дочери до матери дела нет! Я ее родила, я ее воспитала, я о ней заботилась, я ночей не спала, и вот какая мне благодарность за все мои труды! Собственная дочь отправляет родную мать в больницу для алкоголиков! Надо же додуматься до такого!

Во время этого монолога Антонина пристально смотрела на Веронику немигающим холодным взглядом, а когда та выпустила пар, спокойно сказала:

— Если ты действительно хочешь, чтобы я оформила тебе квартиру, то я сделаю это только на определенных условиях. Ни один пункт в этом договоре я менять не буду. Так что выбирай, у тебя есть два варианта: подписать договор или нет. Если ты его подписываешь, это означает, что ты завтра же отправляешься на лечение в наркологический стационар, где тебя закодируют от алкоголизма, а я тем временем буду заниматься оформлением интерьера твоей квартиры. Если ты не соглашаешься на лечение и кодирование, то можешь ничего не подписывать, но в этом случае я к твоей квартире и близко не подойду, и больше никакого «обустройства» у меня никогда не проси.

Вероника еще какое-то время вертела в руках распечатанные листы, проклиная всех на свете, но потом навязчивая идея заставить дочь плясать под свою дудку все-таки взяла верх. Обиженно поджав губы, она подписала договор, швырнула его в лицо Антонины и разразилась рыданиями:

— Вот, подавись ты этими бумагами, душегубка! И только попробуй сделать что-нибудь не так в моей квартире, я тебя засужу! Я найду на тебя управу! Я покажу тебе твое место! А то ишь что надумала — собственную мать отправить к алкоголикам! Водка ей, видите ли, не нравится! Пью я, видите ли, много! Чистюля чертова! И в кого ты только такая уродилась!