увлечение он смог реализовать, будучи на посту заведующего Отделом экскурсий общества «Богатырь». К примеру, за зимний сезон 1913/14 гг. Отдел экскурсий организовал две поездки в Финляндию на водопад Иматра. Первую поездку осуществили во время Рождества, вторую – на Масленицу. В каждой из них участвовало больше ста человек.

Для перевозки экскурсантов «Богатыря» правление Финляндских железных дорог предоставило заказные спальные вагоны 1-го и 2-го класса, разрешив участникам поездки заночевать в них по прибытии на Иматру. По пути, в Выборге, была сделана восьмичасовая остановка для осмотра города, посещения финского кинематографа и обеда в местных ресторанах. Когда же участники поездки прибыли на Иматру, водопад специально для экскурсантов осветили разноцветными электрическими прожекторами.

В одной из таких поездок на Иматру, в 1909 г., вместе с туристами «Богатыря» побывал знаменитый столичный фотограф Карл Булла. Он оставил для истории уникальные кадры этой экскурсии.

«Водопад, освещаемый разноцветными электрическими лампочками, был просто великолепен, – вспоминал потом врач «Богатыря» Александр Самойлович Вирениус. – С нами ездили кадеты 2-го Кадетского корпуса, и было очень радостно видеть их молодые, разрумянившиеся лица, с любопытством вглядывающиеся в удивительные ландшафты Финляндии…»

Опыт туристских поездок в форме «образовательных экскурсий» был широко подхвачен всевозможными учебными заведениями, одним из которых было знаменитое Тенишевское училище в Петербурге. Многие преподаватели училища отметили необычайную важность подобных туристских экскурсий в учебном и воспитательном деле, а пропагандистом «школьного туризма» стал учитель географии Березин.

При его непосредственном участии воспитанники училища совершили первые походы – по Неве на Ладожское озере до Шлиссельбурга, в Нарву и на морское побережье и известного в те годы курорта Гунгербург (ныне это Нарва-Ыысу в Эстонии). Не имея опыта, в первые поездки многие брали с собой чемоданы с вещами, что резко снижало мобильность туристских групп. Поэтому, как писал впоследствии учитель Березин в отчете о поездках, было решено заменить чемоданы, саквояжи и всевозможные свертки в газетной бумаге на «альпийский мешок, так называемый Ruksack, какой носят горцы и туристы в Швейцарии». Для этого по образцу полученного из Швейцарии мешка в Петербурге был заказан комплект рюкзаков.

Для успеха походов важное значение имел внутренний распорядок. К числу правил относились обязательства учеников не отлучаться без предупреждения и не иметь при себе денег. Последнее правило, как отмечал Березин, принято потому, что именно деньги являлись главной причиной «разбредания» учеников, тех, словно магнит, притягивали каждая будка с лимонадом, каждая лавчонка, торговавшая сластями, открытками, сувернирами и тому подобными мелочами.

За десять лет, как подсчитал Березин, проведено 142 экскурсии, на которые потрачено чуть больше 28 тысяч рублей, а средняя стоимость на одного ученика составила 7 рублей 74 копейки. Чаще всего ребята выезжали на Иматру в Финляндии (19 раз), в Нарву (18), а также в ближние края возле Петербурга – в Дудергоф (15), Шлиссельбург (14).

Особенно познавательными были поездки в Финляндию, которая, как известно, являлась тогда частью Российской империи, хотя и разделялась административной и таможенной границей. Однако путешествие там оказывалось дорогим, поскольку финские железные дороги и пароходы не делали не только такой огромной скидки, что существовала в России благодаря особому экскурсионному маршруту, но и вообще никаких скидок. Да и жизнь там была дороже.

Другой особенностью путешествия по Финляндии являлась прочность цен и отсутствие тенденции содрать с туристов побольше, пользуясь их затруднительным положением. При этом хорошие дороги, удобные способы передвижения и повсеместное распространение телефонов делали странствия по стране Суоми очень удобными и приятными. Из Петербурга «тенишевцы» выезжали в специальном вагоне, который финны прицепляли в конце состава.

Как замечал Березин, в «полунемецком» Гунгербурге и особенно в Финляндии туристы встречали со стороны местного населения полную готовность содействовать и отсутствие всякой назойливости, а на остальном же пространстве Российской империи «приставания, скопление любопытных, готовность сорвать лишнее, пользуясь нашим незнанием местных условий, холодное отношение администрации и прочие прелести характеризовали низкий культурный уровень российских умов».

С другой стороны, и русским туристам в Финляндии приходилось следить за собой, ведь многое из того, что считалось нормальным в России, для финнов казалось более чем странным. К примеру, местная публика совершенно не выносила столь привычного для русских деления на господ и мужиков, непроизвольно проявлявшегося в интонациях, жестах и манерах. Обычное для России пренебрежительное обращение с извозчиками, прислугой, вообще людьми из простонародья резало глаз. По словам Березина, «нет сомнения, что именно в этом заключается причина того, почему многие русские, посетив Финляндию, отчаянно бранят потом финнов, вместо того чтобы бранить себя…»

Развивался в ту пору и местный, ближний туризм. Одним из центров туристской деятельности в Петербургской губернии являлась Сиверская, которую в начале XX в. называли «дачной столицей России». Еще в 1907 г. сиверские дачники-петербуржцы учредили Общество любителей-путешественников, участники которого совершали пешеходные, велосипедные и экипажные прогулки по родным просторам.

Местные коммерсанты способствовали пропаганде туризма, наладив выпуск иллюстрированных почтовых открыток с гатчинскими, сиверскими и вырицкими видами. Кроме того, издавались рекламные путеводители с приложенными к ним планами окрестностей северной столицы.

Именно Сиверская долгие годы лидировала в туристической индустрии Петербургской губернии. Немало этому помогло и то, что здесь к услугам путешественников была неплохая гостиница, расположенная вблизи железнодорожной станции.

Злейший враг – колдобина

В начале прошлого века, особенно в годы перед Первой мировой войной, все большую популярность в нашей стране набирал автомобильный туризм. Касалось это, естественно, главным образом жителей крупных городов: те могли себе позволить приобрести автомобиль.

Едва ли не самым первым опытом автотуризма в России стала поездка из Москвы в Петербург супругов Лесли, осуществленная ими в конце сентября 1895 г. Они прибыли, как сообщали газеты, в «механическом экипаже с бензиновым двигателем, выписанным г. Лесли из Парижа». Путь между столицами супруги Лесли преодолели за трое суток.

О том, как воспринимали автотуристов в дороге, господин Лесли рассказал в интервью «Петербургской газете». По его словам, «большинство крестьян смотрели на экипаж с удивлением и только очень немногие со страхом. Зато сильно пугались коляски крестьянские лошади. Они почти все или шарахались от нас в сторону, или начинали нести. В этом отношении с нами произошел даже небольшой курьез. Около одного села мы заметили двигающийся нам навстречу большой воз дров. Его сопровождала баба, которая и вела под уздцы запряженную в нее лошаденку.. Боясь, что при виде нашего экипажа лошаденка эта может вывернуть все дрова в канаву, мы начали громко кричать бабе: „Закрой лошади глаза, закрой ей глаза!” Баба сначала долго всматривалась в нас, затем, очевидно, разглядела, что мы едем без лошади, страшно растерялась