— Ну это так, просто мысли. — тут же смутилась служанка опустив глаза.

— Если есть что сказать, лучше не молчать.

— Не знаю как объяснить, но вы как поссорились, на следующее утро возле него Арина была. Господин то у нас ладный, до женитьбы вниманием женским обделён не был. Но ни разу о делах не забывал. Подарки дарил, на ужин приглашал, водил куда-то, ну это если с благородными, однако никогда так себя не вёл. Его же словно подменили, он обо всём словно и забыл, сидел в покоях вместе с ней, да никого особо и не впускал. Спускались только к ужину, как посмотришь на него, так взгляд потерянный, я бы даже сказала — пустой, а как на Арину глянет, так и загорается словно угли.

— И что? Может влюбился.

— Может и влюбился, да только Граф никогда бы служанку как Графиню не нарядил, и за рядом за стол не посадил. Околдовала она его, какими чарами не знаю, да только другого объяснения этому нет.

— Околдовала говоришь. А доказательства есть?

Девушка тут же поменялась в лице так, будто её на краже поймали.

— Нет. — тихо выдавила она.

— Ну вот если доказательств нет, так и не стоит попусту болтать.

— Госпожа, вы простите меня за это. Сама не ведаю что говорю. Не от большого ума это.

— Не наговаривай. Ты говоришь что думаешь, это честно. — вздохнув произнесла Талина. Немного подумав, она решилась задать вопрос. — А что ты думаешь про моего мужа, какой он человек? Только честно. Мне бы хотелось понять, каким он был до всего этого.

— Ну что ж.. — с тяжёлым вздохом произнесла девушка, явно собираясь с мыслями. Немного подумав, она подняла взгляд на Графиню, — Граф человек прежде всего достойный. Он может быть милостивым, но при этом и суровым. Он не жесток если на то нет необходимости, и всегда старается по закону всё делать. По праздникам он дарит подарки и выплачивает дополнительные деньги к жалованию. Он никогда не был замешан в работорговле или других недостойных делах. Можно даже сказать что он добр, ведь он не злоупотребляет своим положением.

— Что ты имеешь в виду?

— Как бы так объяснить… Господин никогда не притронется к женщине если она против. Он никогда не принуждал тех, кто на него работает вступать с ним в связь без желания. Насколько я знаю, он никогда не соблазнял замужних женщин или тех, кому только предстояло вступить в брак. И всегда был щедр, даже служанкам дарил дорогие подарки. Поэтому жаловаться нам не на что.

— Но разве это нормально? Вот так вот, покупать любовь?

— Госпожа, поверьте, в мире есть куда более плохие хозяева. Поэтому я искренне считаю, что Граф человек чести, богобоязненный и милостивый.

Эти слова заставили Талину задуматься и немного пересмотреть свой взгляд. Роберт определённо не идеален, но идеальных как известно не существует. Всё время, она судила его со своей позиции и отказывалась замечать другие его качества.

— Спасибо за честность и за то, что я тебя тогда заперла в гардеробной. Я была не в себе и мне нужно было увидеть всё своими глазами. — глядя на девушку тихо произнесла она.

— Не переживайте Госпожа, я всё понимаю.

— Надеюсь тебе не сильно досталось.

— Совсем нет, ведь я просто выполняла приказ.

— Мне правда жаль что пришлось так поступить. А я ведь даже не спросила как тебя зовут.

К своему стыду, Графиня просто не могла запомнить всех слуг по именам. Возле неё всегда была Арина, поэтому не было особой нужды обращаться к другим служанкам. Но теперь, она чувствовала себя плохо из-за этого.

— Горинка.

— Спасибо Горинка. — Талина улыбнулась, и с души будто бы упал огромный камень. Но зерно сомнения не давало расслабиться окончательно. Поэтому она решилась задать последний вопрос. — Как думаешь, мой муж, Светлый мог бы дать ему ещё один шанс?

— Думаю да. Вы не терзайте себя, всё будет хорошо. Господин вас полюбил, а то что произошло, это какая-то ошибка. Но знаете как говорят — пока человек жив он может всё исправить. Всё в наших руках и в руках Светлого Святого.

— Всё в наших руках… — тихо повторила Графиня опустив взгляд на свою руку в которой было спасение для Роберта.

Разговор со служанкой помог немного развеять сомнения. Желание плыть по течению, с каждым мгновением становилось всё слабее. Быть может тот с кем её связала жизнь, и в самом деле был не таким уж плохим человеком. В любом случае он точно не заслуживал смерти.

Это осознание вызвало укол вины, за мысли о бездействии. И этот укол ощущался горящей спицей в центре груди.

— Горинка, принеси мне пожалуйста успокаивающий чай.

— Как прикажете. — поднявшись с улыбкой ответила служанка.

Когда она покинула комнату, Талина раскрыла ладонь. Обломок из короны Анки переливался лёгкой золотом в неровном пламени свечей. В один момент стало слишком холодно, но девушка чувствовала, что должна это сделать. Ведь её бездействие могло убить Роберта, а если бы Светлый хотел забрать его к себе, сделал бы это сразу, как с Терансом.

— Возможно это моё испытание, но он мой муж. — тихо произнесла она взявшись пальцами за края веточки. — Я желаю что бы Роберт освободился от того, что его убивает. Что бы раны его затянулись, а в тело вернулась жизнь. Что бы никакая сила, мешающая его выздоровлению более не имела над ним власти. Да будет так.

Хруст прозвучал так тихо, словно его и не было. Но в это мгновение над местом разлома показался золотистый дымок, а дерево осыпалось золотой пылью.

Встав с дивана, Талина посмотрела на пол, но он был чист, лишь небольшое количество золотых крупинок на её пальцах указывало на существование магического артефакта. От нервного напряжения, девушка почувствовала слабость и направилась к кровати. Резкая боль застала её в нескольких шагах от неё.

Согнувшись пополам, она схватилась за живот. Было такое ощущение, что её проткнули раскалённой кочергой, но причины для боли не было. Пытаясь ровно дышать она сделала шаг, вздохнула и сделала ещё один. Опершись рукой об изножье кровати, она пыталась восстановить дыхание, но ещё один спазм выбил весь воздух вместе с душераздирающим криком.

Было так больно, что на лбу выступили первые капельки пота, а всё тело охватила дрожь. Ощутив что по ногам что-то потекло, девушка провела свободной рукой по внутренней стороне бедра. Подняв её, она увидела на пальцах кровь. Это стало последней каплей. Пошатнувшись, девушка упала прямо на пол.

***

— Может