в измене. От этого молчание царящее между ними становилось более тягостным.

Интрижка со служанкой воспринималась как часть дурного сна. Пытаясь разобраться в себе, мужчина понимал что никаких чувств к этой девушке не испытывает и даже тогда не испытывал. Поэтому лучшим выходом было её убрать. С солидной компенсацией и рекомендательным письмом. Но после всего случившегося, она не могла оставаться в этом доме, хотя бы из уважения к Талине.

Невероятно странное состояние, которому не было объяснения, завладело его телом. Такому поведению не могло быть оправдания, ведь одно дело прижать симпатичную служанку, да удовлетворить потребность в близости и совершенно другое, нарядить её как жену посадив рядом с собой. Даже злясь на супругу мужчина и не помышлял об измене, но сделал это.

Мерзкий голосок внутри подсказывал, что нужно извиниться и Роберт старательно подбирал слова. Но пересекая порог комнаты и видя Талину, не мог вымолвить и слова. То что Граф старательно выстраивал, он разрушил своими руками и оставалось только молиться что бы девушка простила его.

Вот и сегодня вернувшись в кабинет, он снова обратился к мыслям. Начать разговор было просто страшно, ведь признавать свою вину ему ещё не приходилось. Перед женщиной так точно.

Достав лист бумаги и обмакнув перо в чернила, Роберт принялся изливать свои чувства на бумаге. Столько уже этих писем было написано, но участь каждого, это оказаться в пламени камина. Наедине с собой он мог подобрать нужные слова, но не при личной встрече. За этим занятием его застал управляющий.

Хлопок двери о стену заставил Графа дёрнуться от неожиданности и обратить внимание на источник шума. Олькерт выглядел крайне обеспокоенным. Частое дыхание указывало на то, что он явно спешил.

— Господин. Графиня пропала! — воскликнул он.

— Что? Как это случилось? — резко поднявшись, Роберт тут же скривился, ибо мир перед глазами на мгновение покачнулся.

— С вами всё в порядке?

Управляющий подбежал к Графу и быстро подхватил его под руку.

— Я в порядке. Что с моей женой? Как это случилось?

— Горинка ничего не знает, она ушла в дом за накидкой для Госпожи, а когда вернулась, то не обнаружила её в саду.

— Срочно обыщите сад и дом, переверните всё, но найдите след Талины.

— Не волнуйтесь, я уже распорядился начать поиски.

Сердце защемило в дурном предчувствии. Несмотря на свой взрывной характер, девушка никогда не пыталась сбежать или спрятаться. Наоборот, проявляла чудеса осознанности и всегда держалась на глазах у его людей. Такой поворот событий просто не мог быть хорошим знаком. Учитывая её состояние, либо девушка решила с собой что-то сделать, либо её похитили.

Слуги сбивались с ног в поисках Графини. Последней кто её видела оказалась Горинка, но когда она уходила, что с ней была другая девушка и совсем скоро её нашли. Её нашли в густых зарослях Дейции у старого хода. Несчастной перерезали горло.

Эта часть сада сильно выделялась своим заброшенным видом. Поэтому никто и не подумал начать поиски в этом месте. После обнаружения тела не оставалось никаких сомнений в том, что Талину похитили. Что и подтвердилось позже.

Когда Роберт уже готовился отправиться в городскую стражу, в двери постучался человек с личным посланием для Графа. Взяв у совсем юного мальчика письмо, мужчина сорвал печать. Внутри была совсем короткая записка от Абрана Элентарро.

Хоть печать представляла из себя каплю застывшего сургуча без оттиска, а в подписи ничего не указывало на отправителя, но Роберт знал что это его рук дело.

— Что там? — заметив как лицо Графа изменилось, осторожно поинтересовался Олькерт.

— Сообщение о выкупе. — мрачно отозвался он и подняв листок выше добавил. — Ты только послушай:

«Птичка вспорхнула и клетка пуста,

Изгибы фарфора обвила пенька.

Золото гривы на землях судьи

Жизнь или смерть, решишь только ты!

Времени ход в лунном свете холодном,

Замрёт на мгновение в месте бесплодном.

Три ночи раздумий и тяжких молитв,

Оставь же сомненья без риска и битв.»

Прочитав сообщение вслух, мужчина сжал письмо в руке. Учитывая нападение на его склады и попытку увести лошадей, только Элентарро хватило бы наглости на похищение. Раньше даже сама мысль о таком исходе была бы безумием, но сейчас это была реальность и что бы с ней справиться, ему нужна была помощь верного друга.

***

Поначалу карета ехала ровно и неторопливо, но со временем трясти стало сильнее. От мерзкого привкуса грязной тряпки во рту на глаза наворачивались слёзы. Стараясь держаться, Талина думала о хорошем. Учитывая что Горинка ушла ненадолго, её должны быстро хватиться, а если повезёт, то ещё и найти до завершения пути.

Но чем дольше она находилась наедине со своими похитителями, тем меньше верила в спасение. По ощущениям каменистая дорога сменилась на просёлочную, а это значило что они покинули город. Мучаясь догадками, кто бы мог пойти на такое ужасное преступление, Графиня пыталась не показывать своего страха, что в темноте получалось просто великолепно.

Скрип фонаря, который даже не потрудились зажечь всё больше начинал давить на голову. Когда карета остановилась, девушка вжалась в жёсткую спинку сиденья. Услышав характерный скрип она поняла что её спутник поднялся со своего места, а спустя мгновение она почувствовала его руки и долгожданную свободу.

Вынув кляп, он открыл дверь и подал ей руку. Выйдя на улицу, первым что увидела Талина была огромная башня. Она выглядела достаточно крепкой что бы отразить нападение или по крайней мере даться врагу дорогой ценой. Ночь уже опустилась на мир, усиливая страх девушки.

Тот кто был с ней в карете, мягко подтолкнул графиню к воротам. Руки по-прежнему были связаны за спиной, что создавало определённые неудобства. В груди вместе с сердцем неистово билось желание бежать.

— Чего застыла? — грубо произнёс один из похитителей, легонько толкнув её сзади в плечо.

Решив не спорить, Талина подчинилась и уже внутри смогла воочию узреть своего похитителя. Им оказался невысокий мужчина, ровесник её мужа. Увидев девушку он подошёл ближе и окинув взглядом улыбнулся:

— Рад приветствовать вас, Графиня Одилет.

— С кем имею честь говорить? — слегка вздёрнув подбородок сдержано произнесла она, стараясь выглядеть мужественно, но ликующее торжество во взгляде незнакомца заставило похолодеть внутри.

— Моё имя ничего вам не скажет, поэтому можете не забивать свою чудную головку. Вы некоторое время побудете моей гостьей.

— Вы всех гостей силой увозите из дома со связанными руками?

— Лишь некоторых. Можете считать себя особенной.

— Ах, я выходит особенная. Что ж, так и передам своему мужу. Как жаль что вашего имени я не удостоена чести знать, придётся надгробный