И она уставилась на меня широко раскрытыми глазами. В моеммозгу мигом ожила картина. Вот я иду в сторону своей спальни, предвкушая вкусныйужин. Кажется, в тот день я положил на хлеб буженину или карбонат, а может,ветчину, уже не помню. Зато отлично припоминаю, как услышал громкий мужскойголос из комнаты Лены, остановился, прислушался, сунул тарелку с харчами вшкаф, постучался к домработнице, потом пошел к Норе, а про бутерброды забыл!

— Так кто этот суслик, решивший сделать запас назиму? — развеселился Макс.

Я тяжело вздохнул:

— Извините, совсем из головы вылетело…

Нора рассмеялась:

— Ну, Ваня, ты даешь!

— Так это еще не все, — торжествующе заявилаЛенка, — знаете, что в спальне у Ивана Павловича обнаружилось на батарее?Пирожки! И зачем он их на радиатор сунул?

Нора повернула ко мне смеющееся лицо.

— Ну, Ваня, право, непонятно, отчего ты так странносебя ведешь!

— Вот-вот, — дернула плечом домработница.

Нора посуровела:

— Хватит ехидничать, ступай на кухню, горелым пахнет.

— Господи, совсем забыла! — вскрикнула наша«повариха» и унеслась.

— Вам не ясен только один факт? — не утерпеля. — Почему я положил пирожки на батарею? Отвечаю…

— Сама знаю, — развеселилась Нора, —подогреть захотел, ой, ха-ха-ха…

Ее догадливость отчего-то возмутила меня:

— А я вот не знаю!

— Что? — продолжала заливаться Нора. — Какразогреть еду на калорифере?

— Нет. Кто убил Беату? — сохраняя внешнееспокойствие, ответил я. — Насколько я понял из объяснений, Николай пришелк невесте, когда она уже была мертва.

— Действительно, — осеклась Нора, — я такобрадовалась, что Соня жива, что она ни при чем в этой истории, и совершеннозабыла о смерти девушки. Так кто же ее, а?

Макс спокойно повесил в шкаф дубленку и ответил:

— А вы не догадались?

— Нет, — хором ответили мы.

— Ну, господа частные детективы, отличные сыщики, НироВульф и Арчи Гудвин, тут вы попали впросак! Ладно, даю подсказку. Беату убилчеловек, который ненавидел ее лютой ненавистью, и вы его знаете.

Сказав последнюю фразу, Макс как ни в чем не бывало прошел вгостиную. Секунду мы с Норой смотрели друг на друга, а потом хозяйка ткнулапальцем в кнопку. Кресло понеслось за Максом.

— Знаю, — закричала Элеонора, — это…

Она вкатилась в гостиную, дверь хлопнула, я бросился заНорой.

— Ну надо же, — причитала Нора, — ведь наповерхности лежало, как же я не догадалась!

— Хорошо хоть сейчас докумекали, — весьманевежливо отреагировал приятель.

— Мне скажете, кто убийца? — волновался я.

— Ты до сих пор не понял? — воскликнули в унисонНора и Максим.

— Нет.

— Кто ненавидел Беату?

— Николай.

— Холодно.

— Соня.

— Теплее, но убила не она, ну, ну…

— Регина Глебовна!

— Молодец, — одобрительно хлопнул меня по плечуМакс, — в самую точку. Она не любила невестку, с годами неприязнь росла,росла и превратилась в ненависть, затем в фобию. Скорей всего, у РегиныГлебовны после смерти сына что-то сдвинулось в психике, а когда в началедекабря у нее умер муж, дама окончательно свихнулась. Совершенно нормальная востальном, она была твердо уверена: ее супруга тоже убила Беата.

— Какая глупость! — воскликнул я.

— Но Регине-то Глебовне так не кажется, — грустноответил Макс. — Она отыскала вдову сына в Капотне, позвонила ей в дверь…

— Зачем же Беата открыла? — недоумевал я.

— Ну, во-первых, там нет «глазка», а во-вторых, Беатане ожидала, что к ней явится мать Дмитрия, девушка ждала Николая и спокойнооткрыла дверь. Кстати, Регина Глебовна не собиралась убивать девушку, нет, онасунула ей под нос бумагу, ручку и потребовала: «Пиши признание». —«Какое?» — совершенно обалдела Беата и отступила в комнату.

Девушка терпеть не могла Регину Глебовну, но она ее небоялась. Беате и в голову не приходило, что свекровь почти лишилась рассудка.

«Немедленно пиши, как убила своего и моего мужа!» — «С умасошла, — вскрикнула Беата и села на диван, — уходи, а то милициювызову!» — «Пиши, дрянь!» — «Пошла вон!»

Услыхав последнюю фразу, Регина Глебовна сначала оцепенела,потом увидела на столе нож, схватила его…

— Вопрос о вменяемости госпожи Быстровой-старшей будутрешать врачи, — закончил Макс, — но мне кажется, она того, сосъехавшей крышей. Била Беату ножом до тех пор, пока рука не онемела, хотясмертельным оказался уже самый первый удар, Регина Глебовна случайно попала всонную артерию. Хотя… Нож вытереть потом она сообразила!

Я сел на диван и, не спрашивая разрешения, закурил. Люди,что же вы делаете? Отчего так ненавидите друг друга?

Прошла зима, пролетела весна, наступило лето. Элеонора,окончательно заигравшись в частного сыщика, сделала… Нет, вы просто неповерите, когда узнаете, на какой шаг решилась моя хозяйка! Она получилалицензию, и мы теперь занимаемся сыскной деятельностью на законных основаниях.Впрочем, не успев закончить расследование смерти Беаты, Нора влезла в новуюголовокружительную историю, заставив меня опять бегать по городу. Но об этом вдругой раз.

Николашу осудили и отправили на зону. Честно говоря, менянеприятно удивила мягкость приговора, всего семь лет в колонии общего режима.Пока мы с Норой, сидя в коридоре здания суда, ожидали, когда будет оглашенприговор, из соседней комнаты вышли плачущие женщины. Оказалось, что дочь однойиз них украла у государства не слишком большую денежную сумму, помухлевала с финансовымидокументами. Девчонка получила девять лет! За бумажки! А тут убитая Лера,намерение застрелить Беату, от осуществления которого Николая спасло лишь чудо,хорошо разработанный план против Сони — и всего «семерка»!

Сони на процессе не было. Еще в конце января, придя в гостик Норе, она, сняв злополучную каракулевую шубу с норковым воротником,решительно сказала: