Если мужчины вроде Цицерона и Сенеки не посещали представлений в цирке, то многие женщины тоже избегали подобных зрелищ. Жена Статия была не единственной, кто их не выносил.

То, что женщины высшего общества влюблялись в актеров пантомимы и танцоров вроде Мнестера, жившего во времена Клавдия, и Париса и Бафилла[35], живших во времена Домициана, а также в возничих и гладиаторов, подтверждают исторические документы и произведения сатириков. Мнестер и Парис были любовниками императриц. Как бы это нас ни шокировало, это явление вполне объяснимо с точки зрения психологии. Связь жены сенатора с гладиатором стала бы в наши дни настоящей сенсацией. Приведем великолепный и шокирующий рассказ Ювенала об этом событии (Ювенал. Сатира 6, 83–113):

Полного равноправия полов в Древнем Риме не было никогда – из-за убежденности мужчин в том, что женщина должна заниматься только своим домом, а мужчина – делами за его пределами. Эта идея изжила себя очень давно, но мужчины не хотели с ней расставаться. В сфере домашней экономики никто не подвергал сомнению власть женщины и ее знания и опыт. Она занималась едой, одеждой, слугами и воспитанием маленьких детей.

Именно поэтому мужчины считали, что она не может активно участвовать в общественной жизни, ведь для этого у нее нет ни знаний, ни опыта. Так что женщинам не давали права голоса; а о том, чтобы они заняли какой-нибудь общественный пост, мужчины даже подумать не могли. Во времена империи никто не сомневался в политической мудрости Ливии, Плотины или Юлии Месы, но от официального участия в делах управления они были отстранены. Предложений о том, чтобы женщина была избрана императрицей, даже не вносилось.

Аналогичным образом женщины не могли быть судьями; не могли они и защищаться в суде. До эпохи Юстиниана их запрещено было назначать даже опекуншами своих собственных детей. Им не позволялось – если, по закону Августа, они не производили на свет требуемое число детей или не получали почетного звания многодетной матери – самостоятельно управлять своими делами.

Юристы называли женщин слабым полом и заявляли, что им не хватает твердости для того, чтобы конкурировать с мужчинами в суровых условиях общественной жизни. Infirmitas consilii (ненадежные советы) были любимым выражением ораторов. Но если у римлян хватало лицемерия, чтобы заявлять, что отсутствие необходимого опыта является для женщин непреодолимым барьером для участия в политической жизни, то они все же не решились утверждать, что женский ум на порядок слабее мужского.

Впрочем, женщины и не стремились вступать в мир политики, управления и закона. Мы не знаем ни одного случая, когда бы они потребовали изменить закон, желая получить законное право управлять мужчинами.

Только в одной области произошли крупные изменения – во времена республики старые формы брака, при которых жена была связана с мужем нерасторжимыми узами, были замены свободной формой супружества. Об этом событии Фриц Шульц с восхищением писал: «Классический закон о браке – это впечатляющее, и, возможно, самое впечатляющее, достижение римского юридического гения. Впервые в истории цивилизации появился по-настоящему гуманистический закон о браке, то есть закон, основанный на чисто гуманистической идее супружества как свободного союза двух равных партнеров, который можно было свободно расторгнуть».

Странно, что после того, как женщины получили равноправие в браке, они не добились права самостоятельно управлять своей собственностью, которым обладали мужчины. Если бы идеи Августа о положении женщин были бы прогрессивными, а не реакционными и если бы у него не засела в мозгу мысль о том, что женщины должны произвести на свет определенное число детей, он, вероятно, довел бы реформу до конца. Ведь были же сделаны некоторые послабления в законах, которые защищали интересы женщин. Например, после Августа были отменены ограничения, касающиеся вопросов наследования женщинами собственности; а юристы империи продемонстрировали гуманистический подход в применении этого закона. И хотя в большинстве случаев женщина все еще должна была иметь наставника, к этому требованию относились как к пустой формальности.

В браке, несмотря на стремление законов Августа ограничить безнравственное поведение мужа, от него никто никогда не требовал добродетельной жизни, как от жены. В этом смысле обращение римского мира в христианство сильно изменило статус женщины. Были введены законы, которых так долго добивались стоики. По этим законам неверных мужей стали наказывать с такой же строгостью, как и неверных жен. И в эпоху христианства добродетельные незамужние женщины, которых преследовал Август, сделались предметом всеобщего уважения и даже поклонения.

Хорошо было бы повторить в конце этой книги то, о чем мы говорили в начале.

Стоит только вспомнить, какой огромный вклад в понимание социальной истории человечества начиная с XVIII века и до наших дней внесли книги, написанные женщинами, как станет ясно, что ученый, изучающий жизнь женщин в Древнем мире, не имеет тех источников, которые ему больше всего нужны. В обширной переписке Цицерона сохранились письма, которые он писал жене и дочери – единственным своим корреспонденткам; а письма, которые посылали ему они, до нас не дошли. Молодой Плиний переписывался лишь с семью женщинами; из них шесть из десяти были посланы жене, тетушке жены и теще. По остальным четырем посланиям мы можем судить лишь о том, что он был очень великодушным другом для семей своих корреспонденток.