– Могу узнать, где вообще нахожусь? – спросил я, твердо решив ничему не удивляться. Волхв, так волхв, подумаешь… Главное, расправой не грозит, убивать не собирается. А с остальным разберемся.

Велимир кивнул и глянул из-под кустистых бровей. В молодых глазах сверкала насмешка, чистый и ясный ум.

– Конечно, – сказал он. – Но всему свое время. Есть хочешь?

Услыхав про еду, желудок громко и заливисто булькнул, завозился. Я поморщился, отступать поздно, голодное рычание прозвучало подобно грому. Ел вчера, но маленькая котлетка в столовой «ХраМа» не в счет. С другой стороны можно и внутренней энергией питаться, уже умею… но зачем, если в мире столько вкусного.

– Не откажусь.

– Тогда пойдем, – сказал старик.

Встал с табурета и поманил за собой. Мы вышли из спальни и оказались в большой светлой комнате. Ноздри жадно задергались, уловив вкусные запахи. В животе квакнуло и забурлило. Я придал лицу равнодушно-скучающее выражение, осмотрелся – похоже, помещение совмещает в себе кухню, гостиную и столовую. На полкомнаты огромная печь с жерлом духовки и множеством поддувал. Внутри потрескивало и гудело, плясали языки жаркого пламени. Рядом на крючках целый набор кочережек, ухватов и лопаток. У стен несколько шкафов забитых баночками, горшочками и прочей утварью, тяжелые лавки и широкий стол заставленный тарелками с горячей едой. Над блюдами поднимался ароматный пар. Я углядел коричневый бок печеной курицы, наваристый суп и гречневую кашу с кусочками мяса. Голова закружилась, я судорожно сглотнул и понял, что если сейчас не поем, то захлебнусь слюной.

Наружная дверь с грохотом открылась. На пороге показался обнаженный до пояса Вадим с охапкой дров в руках. Друг широко улыбнулся. Сложил дрова у печи, отряхнулся и полез обниматься.

– Проснулся-таки! – прогудел он, похлопал по плечу. – Я уж думал ты до второго пришествия будешь дрыхнуть.

Я с изумлением посмотрел Вадима, перевел взгляд на хитро улыбающегося волхва. Так вот что не давало покоя! Не зря старик показался смутно знакомым. Такой же высокий и статный как друг, тот же профиль лица, знакомые черты. Это пресловутый дед Вадима, которым Елистрат мне уши прожужжал – мудрец, чародей и знахарь.

– Э-э-э… – промычал я. – Я тебя тоже рад видеть. Но как?..

– Сейчас узнаешь. За завтраком и поговорим, – отмахнулся друг и обернулся к старику. – Деда, как он?

– Жить будет, – проворчал Велимир и присел на лавку. – Я ожидал худшего. Думал настоями отпаивать, заговоры шептать. Смотрю, а он аж светиться от силы. Не знаю, что там ведьмы про колдуна наговорили, но твой друг будто Живой воды испил. Хотя удивляться нечему – маги отличаются огромной живучестью…

– Ясно, – кивнул Вадим, сдвинул на переносице косматые брови, задумался. Но тут же повеселел, потащил меня к столу. – Садись. Голодный, небось? Сначала завтрак, разговоры потом.

Упираться я не стал, сел на лавку и схватил ближайшую ложку. Вдохнул божественный аромат и принялся жадно поглощать еду. Суп оказался удивительно вкусным: густой, с разварным картофелем и морковкой, кусочками мяса. Каша таяла еще во рту. Я черпал полными ложками, обжигался и отфыркивался. Закусывал хрустящими солеными огурчиками, грибами и свежей домашней сметаной. Казалось, что никогда не наемся. Желудок подхватывал еще в полете, вгрызался с рычанием и требовал еще. Но вскоре я почувствовал сытость, тяжело отвалился от стола и перевел дух.

Велимир и Вадим ели не спеша, только-только добивали суп. Поглядывали и посмеивались: мол, что с него взять, человек из голодного края. Так же неторопливо съели кашу и отложили ложки. Вадик достал с полки три кружки, наполнил из кувшина желтоватой шипящей жидкостью. Я пригубил и покатал во рту – крепкий холодный квас. Отпил еще и отставил. Хватит, а то лопну.

– А теперь рассказывай, – произнес друг.

– Хорошо, – легко согласился я. – Слушайте…

И погрузился в воспоминания. Начал с того вечера, когда впервые увидел Соню. Рассказал о встрече с Платоном, стычке с Грейс и походе к «храмовцам». Пытался излагать голыми фактами. Домыслы и выводы придержал, здраво рассудив, что Вадиму и деду они не интересны. Старик слушал с непроницаемым лицом, поглаживал бороду. И лишь по горящим глазам я понял, что ловит каждое слово. Друг скрипел зубами, хмурился и с каждой минутой мрачнел.

Весь рассказ занял около часа. Я умолк, прокашлялся, схватил кружку и допил остатки кваса. Язык скреб по сухому небу, во рту как в пустыне. Уже и забыл когда говорил столь много. Вадик заметил и подлил. Я благодарно кивнул, сделал еще несколько глотков.

– Вот в принципе и все… – подытожил я и пожал плечами. – Но думаю, вы уже знаете о Тотеме, Славгороде и прочем…

Воцарилось молчание. Волхв задумчиво теребил бороду. Глаза потускнели и притухли, сделались блеклыми и невыразительными. Видно, о чем-то напряженно размышлял, погрузился в себя. В провалах морщин сгустились тени, еще больше состарили лицо, сделали усталым и напряженным.

За окном зелень, какие-то постройки. Мелькали люди в странной одежде. Такую видел на картинках в исторических книжках и фильмах о славянах. Мужчины в простых полотняных рубахах и таких же штанах, подпоясанные обычными веревками. Обувь – не что иное как лапти. Женщины в длинных платьях и сарафанах… Да-да, помню Вадик когда-то говорил, что у них деревня староверов.

Друг прокашлялся. Повертел в ладонях пустую кружку, вопросительно глянул на деда. Но понял, что тот задумался, решил принять роль рассказчика на себя.

– Да, – произнес Вадим. – Вчера ночью к нам явился ковен ведьм в полном составе. Притащили тебя и Елистрата, наплели про демона, битву с колдуном и проклятие. Дед хотел расспросить получше, но Ночные Всадницы были настолько испуганные, что тотчас улетели… Но не подумай, Сань… мы уже некоторое время знали, что в городе беда. Однако не предполагали насколько все серьезно.

– Более чем серьезно, – пробормотал я и поежился, вспомнив об ужасах, что натерпелся в Славгороде. – Ты почему на звонки не отвечал? Я тебе трезвонил по десять раз на день.

– Извини, Сань, – сказал парень и виновато поскреб макушку. – У нас порядок строгий – тут никакой электроники. Возвращаешься из внешнего мира и на подходе к деревне закапываешь в ямку или прячешь в дупло приметное…

– Ага, понимаю, – кивнул я. – Вера запрещает.

– Да какая вера? – поморщился друг. – Просто… гм… нельзя допускать влияния посторонних электромагнитных полей…

– Это мне о многом сказало, – съязвил я. – Ну да ладно, не важно. А Елистрат куда подевался? Я у него про Багиру хотел спросить.

– Подружился с домовым? – улыбнулся Вадим. – А не верил, у виска пальцем крутил, когда я молоко в миску наливал… По деревне бегает Елистрат, знакомится. У нас много духов-помощников: домовые, кикиморы, банники. Хорошее общество для старого ворчуна. А про Багиру Елистрат упоминал. Мол, видел, как бежала из города. Ты не беспокойся, Сань. Кошки – пожалуй, единственные животные, что нечисти не бояться. В древности держали не для того, чтобы мышей ловили, а совсем по другой причине. Кошки живут в двух мирах одновременно, могут отгонять зло. А Багире ничего не грозит. В лесах много мышей и птиц, с голоду не помрет. С божьей помощью отыщем…