— Нам с тобой, Хэмфаст, еще повезло, — сказал Сссра.

— Да уж, — подтвердил я, но Уриэль с нами не согласился.

— Не все так просто, не стоит думать, что Макс гораздо лучше, чем… Олорин, как звали в той конторе самого большого босса?

— Откуда я знаю? — горестно вздохнул Олорин. — Они мне не представлялись. Они относились ко мне как к ожившей игрушке, со мной вообще почти не разговаривали, только задавали вопросы.

— По-моему, дело не в том, что одна спецслужба лучше другой, а дело в том, что они ставили перед собой разные цели, — продолжил свою мысль Уриэль. — Американцы хотели разобраться в том, как работает наш интеллект, чтобы научиться делать более умные программы. Например, по-настоящему интеллектуальную систему управления ракетой. Или беспилотную подводную лодку. А русские даже не думали о подобных вещах, у них нет необходимой промышленной базы, они решали совсем другие задачи, главная из которых — использовать нас на всю катушку до того, как американцы научатся делать то же самое. Именно поэтому они так тщательно и аккуратно вербовали Хэмфаста. Для американцев мы образцы нового вооружения, а для русских — агенты, только не люди-агенты, а боты.

— В таком случае, — сказал я, — Макс и его команда не представляют для нас никакой опасности. Мы можем вернуться к ним и спокойно жить в Средиземье, которое они создали для нас. Да, время от времени придется выходить в Междусетье на работу, делать грязные дела, но как иначе мы сможем обрести свой мир?

— А зачем тебе свой мир? — спросил Уриэль.

— Как зачем? Где будет жить моя жена, мой сын?

— Ну да, ну да… А зачем мне свой мир?

— Ну… не знаю.

И я понял, что действительно не знаю, зачем Уриэлю нужен свой мир. Что ему делать в Средиземье? Познавать природу магии? Он и так знает основное, а частности ему ни к чему. Стать хозяином всего мира и вести Аннур или Ганнар к невиданному расцвету? Чтобы это было интересно, надо не знать, что все разумные вокруг тебя, за редкими исключениями, просто отражения твоих эмоций, спроецированные на соответствующую программную среду. А если ты знаешь этот факт, жизнь превращается в игру. Просто развлекаться? Это быстро надоест. Нет, Уриэль перерос свой родной мир, как гусеница перерастает кокон и превращается в бабочку, ему пришло время вылупиться, и он вылупляется. Вот только во что превратится эта гусеница?

— Ты не будешь возвращаться в Средиземье, Уриэль? — спросил Олорин.

— Нет.

— Чем собираешься заняться?

— Пока еще не решил. Так, посмотрю по сторонам, почитаю умные книжки… Бродят в голове кое-какие идеи, но о них еще рано говорить.

— Я могу составить тебе компанию? — спросил Олорин.

— Буду рад.

— А я? — подал голос Сссра.

— Тем более. Кстати, ты не потерял контакт с Мезонией?

— Нет, если она только не сменила мыльницу.

— Что еще за Мезония? — спросил Олорин.

— Одна девушка родом из Аннура, — ответил Уриэль. — Сейчас она в Междусетье, она входит в хакерскую группу, возглавляемую Сссра. Странная девушка, но, думаю, теперь она хорошо впишется в нашу компанию.

Уриэль замолчал, а потом неожиданно спросил:

— Ты с нами, Хэмфаст?

Я вздрогнул. Что выбрать — семью или свободу? И когда я сформулировал вопрос таким образом, выбор стал очевиден.

Я отрицательно покачал головой. Кажется, Уриэль ничуть не удивился.

— Хорошо, Хэмфаст, это твой выбор. Оставь координаты для связи и иди. Извини, но тебе не стоит присутствовать при продолжении беседы. Лучше, чтобы ты ничего не знал, тогда Макс не отправит тебя на поиски нас.

— Хорошо, — сказал я. — Извините меня, но я действительно не могу пойти с вами. Мне будет не хватать вас, но вышло так, что у нас разные пути. Ты был прав, Сссра, это судьба. И я не буду прыгать через водораздел, потому что и в этом ручье у меня есть о ком заботиться. Прощайте!

— … И я ушел, — закончил я.

— И ты не знаешь, куда отправились все остальные, — то ли спросил, то ли констатировал Макс.

— Не имею ни малейшего понятия. Я и не хотел это знать, они ведь мои друзья.

— Замечательно! — воскликнул Макс, но по его лицу было видно, что на самом деле он так вовсе не думает. — Просто замечательно! Мы получаем трех разумных ботов, ура, кричат ученые, сейчас мы откроем тайну искусственного интеллекта! Идет время, у них ни хрена не получается. Мы пробуждаем ботов, и один из них тут же выходит из-под контроля, покидая собственное тело, которое тут же дохнет. Два других начинают ставить свои условия, на которые приходится соглашаться. И уже на второй операции один из двух оставшихся убегает, не забыв уничтожить все резервные копии.

— Это была первая операция, — уточнил я, — в прошлый раз мы были не в Междусетье.

— Когда ты понял?

— Это не я, это Сссра понял, причем почти сразу. У вас очень необычное железо.

– “Сименс”, мать его! — непонятно выразился Макс. — Мы прокололись только в этом?

— Нет, были и другие факторы, я уже не помню… что-то с DNS, кажется. Но внимание Сссра привлекло именно железо.

— А если бы мы сразу выпустили вас в Интернет, убежали бы?

— Конечно.

— Замечательно. Но почему ты вернулся?

— Я уже говорил, я не могу оставить жену и сына без мира, в котором они могли бы жить.

Макс странно посмотрел на меня, он пошевелил губами, как будто хотел что-то сказать. Я решил помочь ему.

— Они вовсе не умерли, — сказал я, — их резервные копии прикреплены к моему телу.

— Ты ошибаешься, мы их отрезали еще перед первым учебным выходом.

— Я знаю, но я сделал другие копии, которые вы не заметили.

Брови Макса удивленно поползли вверх.

— Мои специалисты клялись, что на тебе нет никакого постороннего кода, кроме того, что навесили они сами. Кое-кому придется ответить за это.

Я пожал плечами.

— Зачем их наказывать? Что плохого они сделали?

— Они ввели меня в заблуждение. Такие вещи у нас не допускаются. Ладно, с этим мы разберемся. Но все-таки ты изо всех сил пытался вырваться из-под нашего контроля, ты так тщательно подготовил побег, а когда все прошло успешно, ты возвращаешься. Почему?

— Сколько раз можно повторять? Мне нужно, чтобы мой сын жил в нормальном виртуальном мире. Мои друзья переросли эту стадию, они больше не нуждаются в том, чтобы иметь свой дом, землю под ногами, небо над головой и все такое прочее. Уриэль, Сссра и Олорин скорее всего никогда больше не появятся в визуальных мирах, им это больше не нужно. Мне это тоже больше не нужно, но это нужно Нехаллении и, в первую очередь, Долгасту. Он не субъект, он просто отражение моих чувств, и, если я уйду из Средиземья, он останется таким навсегда. А я хочу, чтобы он стал настоящим разумным. Понимаешь?