секунды мне показалось, что в нас таки попали, и так выглядит перемещение в потусторонний мир. Как учёный, я не верила в ад и рай, а богов и их антагонистов поминала лишь для выражения эмоций.

Но так же, как ученый, верила в сохранение энергии и материи и, в крайнем случае, преобразование одного в другое.

Поэтому на всякий случай проверила свою материальность. От щипка на запястье взвизгнула, и бонусом поняла, что слух тоже сохранился.

Но тишина заключалась не столько в отсутствии звуков — мерный гул двигателя просто воспринимался как сам собой разумеющийся фон — сколько в почти полной неподвижности или, скорее, плавности движения звездолёта.

Увлекшись боем, я просто не заметила гиперпрыжка, который выкинул нас в спокойный сектор космоса, и мы просто продолжали движение, без встрясок, перекрёстного огня и невероятных кульбитов.

И это было странно. Очень странно.

Я уже почти привыкла к мысли, что нам удалось уйти, причем живыми, как кораблик вновь ушел в гиппер. На этот раз внешние камеры отразили на виртокне возникшую прямо перед нами зеленую планету, окутанную голубоватой дымкой.

Солнце этой системы сияло за нами, окрашивая периферию планеты оранжевыми отблесками. Это было… прекрасно.

Волной накрыло восхищение Сита, смешанное с надеждой и бесконечной верой… мне и в меня. И, как отблеск пока для меня безымянной Звезды на краешках Планеты, отражение наших чувств маленьким комочком жизни, являющейся частью меня…

Частью НАС. Нашей маленькой Тэрни.

Всё будет хорошо.

.

*** Пы. Сы. ***

— Радмила, не смотри на меня так! Иначе я и сам поверю, что это я заставил тебя покинуть со мной планету, а вовсе не наоборот!

— Дик, угомонись. Я же просто молчу.

— Ну да, в своей обычной манере. Очень красноречиво! И прекрати уже перебирать свои травки, здесь нет запрета на нормальные технологии и медицина на нормальном уровне! А уж тебе, как послу аж целой планеты, вообще не пристало заниматься такими глупостями!

— Не придирайся. И я в курсе о твоих странных замашках: лучшая защита — нападение. Вот только я не нападаю. Да и знаю, что это ты полетел со мной, более того, вообще чудом согласился на это моё назначение… Но я не посол, я представитель.

— Ошибаешься, дорогая. С момента объявления карантина до активации внешнего блокирующего контура Первый Советник Аэрус Кэррай успел передать через официальный канал все коды, подтверждающие твоё назначение. И статус юрист-консула для Карея Куэйли. Да, и прими мои соболезнования — ты вдова!

— Да-а? — даже оторвавшись от своего занятия от удивления экспрессивностью своего мужа, выгнула бровь симпатичная моложавая женщина — именно моложавая, глаза выдавали её далеко не юный возраст. — Так вот почему ты такой с утра заведенный. Что, плохую эпитафию написали или некролог не понравился?

— Радмила!

— Да до фига лет уже Радмила! А что ты хотел? Скажи спасибо Аэрусу что он тебя своему цепному стражу не отдал. А уж за некролог — вообще по гроб жизни обязан! В твоём случае — по жизнь загробной смерти! Надеюсь, информация о ней дошла до Альянса?

— Угу. Причем — второй раз. Так что сомневаюсь, что они хотя бы официально в неё поверят. И тебя в покое не оставят.

— Дик, — женщина окончательно отложила пучки трав и, усевшись к нахохлившемуся в кресле мужу на колени, легонько чмокнула его в уголок губ. — Ну посол и посол. Надо же, уже Первый Советник… Быстро он. А что касается покоя… на покой я не рассчитываю с того самого момента, как согласилась стать фиктивной женой одного жутко секретного агента Альянса…

— Ага, как же, — буркнул Ричард Трэнтон, явно оттаивая и обнимая жену. — Это я по наивности думал, что фиктивной. Но мне быстро раскрыли глаза.

Женщина хохотнула.

— Не так уж сильно ты сопротивлялся. Но я безумно рада твоей капитуляции. Только помни, ты обещал: без меня — никаких интриг!

*** Пы. Сы. 2 ***

Маленький шаттл, в который превратился один из турельных отсеков, потерянным космическим мусором болтался в космосе среди обломков уже мёртвых кораблей устроенной засады. Последний противник, остававшийся дееспособным, не смог добить утлый кусок железа просто потому, что тот был слишком мал для его радаров, но ковровым залпом снёс с турельной капсулы все щиты. От гибели его это, конечно, не спасло, заряд, посланный прямиком во внешний генератор, разорвал его на три обломка, лишив шансов всё живое на этом корабле.

Но и счет времени до того, как холод Бездны проберется через беззащитную обшивку одинокой капсулы, шел на секунды…

Задыхающийся в ней человек практически терял сознание. Но при этом — улыбался. Теми самыми губами, на которых ещё ощущался вкус её поцелуя.

Да, он снова отпустил её. Как в прошлый раз, прикрыв её отлёт от ринувшегося на поиски мужа, так и сейчас — прикрыл отступление маленького военного кораблика от преследования намного лучше вооруженных кораблей энси, оставленных в засаде у Соледара. Их было семь — и не осталось ни одного… За такое точно дают медали…

Но свою награду он получил… Без спроса взял с её губ, ликуя, что вместо сопротивления ощутил ответ…

Сознание он всё же потерял, уже не увидев, как его маленькую капсулу втягивает луч силового захвата внутрь огромного звездолёта, вынырнувшего из гипера…

Он не знал, что будет ещё жить…

.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

— Ни укашивай мне! Я шам умею доить кашУ!

Симпатичная черноволосая девочка лет восьми только фыркнула.

— Да пожалуйста! Убедись лично, что "доить кашУ", добирая до вымени сзади — плохая идея. Только когда побежишь папочке жаловаться — не ори, что тебя не предупреждали!

Мальчик, на вид лет трёх-четырёх, прошепелявив что-то непонятное, всё-таки попытался достать вымя некрупного рогатого животного. Обеспокоенная коза несчастно мекнула и, дёрнувшись, попала задней ногой по ребёнку, к которому ту же кинулась другая девочка, ровесница первой.

— Тэрни, как ты можешь! Не провоцируй брата! Он же маленький, а ты специально его задеваешь!

— Кристи, отвянь. Во-первых, я не задеваю, и кто ему виноват, что он олух