течении целого часа. Если кто захочет увидеть нечто незабываемое, пусть отправится в Астрабад и полюбуется Абескунским морем именно с того места, с которого я видел его, чтобы увидеть как сливаются вместе синева бескрайнего моря и неба.

В тот день я впервые понял, что небеса имеют округлую форму и края неба касаются моря подобно нижнему краю голубого купола, однако другие не поняли того, что понял я, они не обратили никакого внимания на тот дивный пейзаж. Пройдя ту местность, мы достигли другой, о которой говорили, что оттуда, если двигаться на юг, можно попасть в Ирак-эАджам (т. е. Аджамский Ирак, так называли в те времена Иран, Персию). Там был перевал на высоте двух с половиной тысяч заръов, который необходимо преодолеть, когда следуешь в Ирак-э Аджам. Однако, в то время, двигаясь на запад, я ещё не был намерен идти в ту сторону.

Начался дождь, да такой сильный, что напоминал Ноев потоп. Это мешало нашему дальнейшему продвижению, мы были вынуждены остановиться, расположив наших коней под деревьями. Дождь шел четыре дня без перерыва, и лес окутал мглистый туман. Если бы в тот момент на нас напало чужое войско, нас могли бы разбить в течении короткого времени, потому что из-за интенсивности и длительности дождя Mbi совсем выбились из сил. Через четыре дня и ночи дождь перестал, взошло солнце, и в течении менее чем полудня кругом стало тепло, причем настолько, что воины вынуждены были стянуть с себя одежду. Я понял, что таков уж здешний климат — стоит пойти дождю — кругом царит холод, стоит дождю прекратиться — наступает жара, даже если такое происходит зимой.

После дождя мы продолжали путь, пока не дошли до земли, где жили могучие мужи и их мощные буйволы, край тот назывался Табаристан. Мужчины и женщины Табаристана всю свою жизнь проводят в лесу, некоторые из них выращивают рис, тамошний рис красноватого цвета. Мужчины отращивают длинные волосы, одежда их сшита из шкур животных, каждый носит топор на своем плече, ибо в лесу топор всегда необходим. С помощью топора они рубят деревья, а в густых чащах устраивают просеки. Топор также является оружием защиты от диких зверей. Те, что не имели топора, таскали на плече дубину, которой мастерски наносили столь мощные удары, что способны были убить тигра. В Табаристане водятся львы и тигры, последних гораздо больше, а в некоторых местах их настолько много, наверное больше, чем кошек у нас в Самарканде. Женщины Табаристана такие же рослые, как и мужчины. Они умеют разговаривать с быками и коровами на языке этих животных, на этих животных ездят верхом, как в других странах принято ездить на лошадях. Я также заметил, что табаристанки говорят и понимают не только язык коров, но и птиц, а также и других лесных животных. В старину Сулейман понимал язык зверей и умел разговаривать с ними, женщины Табаристана обладали той же способностью. Язык Табаристана — персидский, но такой разновидности, что другие, говорящие, подобно мне на фарси, не могут понять их. Жители Табаристана убеждены, что происходят от дива и все правители Табаристана именуются дивами, некоторые из которых считают себя выходцами из династии Белого Дива. Вступив в Табаристан я подумал, что разумно будет поддерживать добрые отношения с его населением, было бы опасно иметь враждебные отношения с ними, они явно не боялись меня и моего войска, делая вид, что не замечают его.

Воюя в той местности, я рисковал иметь дело со всем населением, которое, навалившись скопом могло порешить всех нас, поэтому разъяснил главам Табаристана, что в их стране я не собираюсь ни с кем воевать, являюсь путником, проходящим через их земли, нуждающимся лишь в продовольствии и корме. Правители Табаристана предоставили столько продовольствия и корма, сколько нам было необходимо, однако в Табаристане нельзя было найти пшеницу, вместо нее моим воинам пришлось, подобно местным жителям, употреблять в пищу рис. Кроме красного риса в Табаристане обильно произрастает сахарный тростник, и местные жители выдавливают из его мякоти патоку и едят рис, смешанный с той патокой.

Быки Табаристана настолько огромны, что наводят на всех ужас и кроме местных женщин, никто не может приблизиться к ним. Женщины, зная язык этих животных, умеют говорить и успокаивать их, однако мужчины Табаристана этого не умеют: стоит им приблизиться к животному, оно тотчас же нападает на них и убивает. Одним из интересных зрелищ в той стране является бои быков, которых на арену выводят женщины, поскольку, как я уже сказал, мужчины не могут близко подойти к ним. Женщины красочно украшают тех быков, выводя их на арену. Затем животные сталкиваются и бодаются пока через несколько мгновений один из них, а то и оба, не упадут замертво, чтобы больше уже не подняться.

Однажды, следуя вдоль побережья моря, я обратил внимание на множество белеющих костей, которые явно были человеческими. Я спросил у местных жителей, что означают эти кости и почему эти мертвецы не были захоронены, а оставлены гнить, чтобы потом от них остались одни лишь те кости. Местные разъяснили, что кости — это останки морских разбойников, и что четыре года назад большое число этих разбойников, короткорослых выходцев племен, обитающих на севере Абескунского моря, на двадцати больших и малых судах напали на Табаристан, высадившись на берег именно на этом месте. Их вооружение состояло из сабель, копий, луков и стрел, табаристанцы же, вооруженные лишь топорами и дубинами, напали на этих разбойников и сумели убить многих из них. Оставшиеся убрались восвояси и с той поры никто из морских разбойников не смеет приблизиться к тому берегу. Табаристанцы намеренно не стали хоронить убитых ими морских разбойников с тем, чтобы тела их сгнили, и остались белеть одни лишь кости.

Я не видел в Табаристане больших городов, города там как правило маленькие. Во всех городах, подобно Исфагану, имеется канализационная сеть, в Табаристане невозможно использовать ямы и колодцы для некоторых нужд, ибо в дождливый сезон вода в них поднимается до уровня земли. По этой причине, как и в Исфагане, здесь создали канализационную сеть, через которую все нечистоты сбрасываются в реку, которая уносит все в море.

Вдоль берегов Абескунского моря видны также и кости крупных морских животных. Когда я был в Табаристане, на берег выбросило мертвую рыбу огромных размеров, которая не имела чешуи, и поэтому являлась запретной для употребления в пищу. Я велел ее измерить и выяснилось, что длина ее — шесть заръов. Жители Табаристана также