натянуто улыбается, а потом набирает что-то на клавиатуре, и в фойе воцаряется тишина.

Я присаживаюсь в кресло из тикового дерева. Всего в приемной их шесть, а на узком стеклянном журнальном столике лежат материалы для чтения. Не устаревшие журналы, как обычно, а книги: «Антология Битлз», «Будущее архитектуры», «Басни Эзопа», «Малацетовый атлас», «Информационная графика» и нечто под названием «Готовим себе из буду- щего».

Все это похоже на платоновский идеал комнаты ожидания – за одним исключением. На стене за администратором висит огромная фотография в рамке: ива на берегу темно-синего озера. Эта фотография немного сбивает с толку, потому что висит вверх ногами.

– К вам скоро подойдут, – говорит администратор.

– Спасибо, – киваю я.

– Не желаете воды? Кофе?

– Нет, спасибо. Только…

– Да?

– А фотография так и должна…

– Висеть вверх ногами? – заканчивает он за меня и улыбается. – Да. Так и задумано.

– Вас часто об этом спрашивают, да?

– Всего лишь каждый божий день.

В этот момент в фойе вдруг залетает Эмили Коннорс и сдергивает меня с кресла.

– Какого хрена, К?

Она вытаскивает меня из фойе, протащив через стеклянные двери, и тащит в сторону лифта.

– Иди отсюда, – говорит она.

– Ты убила Кроу?

– Нет, я его еще не видела, и тут лучше об этом не говорить.

На Эмили та же одежда, что и в нашу последнюю встречу, когда она исчезла из лифта приозерного особняка ее друга.

– Давно мы с тобой разминулись? – спрашиваю я.

– Часа два, а что?

– Быть не может. Несколько дней прошло, – возражаю я.

– Не все измерения оперируют одним и тем же временны`м пространством, а переход еще сильнее искажает временны`е рамки.

– Как такое может быть?

– Как тебя вообще сюда занесло? – резко спрашивает она, игнорируя мой вопрос.

– Долгая история.

Эмили трясет головой.

– Ладно. Иди за мной.

– Куда?

Она хватает меня за руку, тащит к лифту и нажимает на кнопку.

Двери открываются, и она затаскивает меня в кабину.

– Подержи. – Она достает из-за пояса юбки и передает мне маленький серебристый пистолет. Я совершенно не разбираюсь в оружии, но такой пистолет мог бы носить Джеймс Бонд.

– Пистолет? Эмили, какого хрена?

– Заткнись, пожалуйста. – Присев, она находит в полу лифта скрытую панель и нажимает на кнопку. Потом встает, забирает у меня пистолет и затыкает его за пояс джинсов, как героиня какого-нибудь боевика.

Лифт едет вниз.

– Куда мы идем? – спрашиваю я.

– Господи боже, К, ты умеешь молчать?

Двери открываются, и мы выходим в пустое помещение размером в пять квадратных метров. Внутри прохладно – гораздо ниже комнатной температуры. Стены здесь черно-зеленые, глянцевые; в дальнем левом углу винтовая лестница, уходящая вверх.

Здание встряхивает, но как-то странно. Умом я понимаю, что трясется только оно, но кажется, что вместе с ним содрогается весь мир.

Мы с Эмили прислоняемся к стене и ждем, пока тряска утихнет.

– Что происходит? – спрашиваю я.

– Радианты начали разрушаться, – говорит Эмили, хватает меня за руку и тянет к винтовой лестнице. Она держит пистолет перед собой, как главный детектив в каком-нибудь триллере.

На самом верху лестницы нас ждет дверь.

Эмили осторожно берется за ручку. Дверь поддается.

Она прикладывает палец к губам, и мы шагаем в кромешную тьму.

– Где мы? – спрашиваю я Эмили, пока она ищет выключатель.

– В моих личных покоях, К.

При звуке голоса Кроу мы одновременно вздрагиваем, и комнату вдруг заливает свет.

Личные покои Кроу напоминают пентхаус, в котором мы виделись до этого, – те же окна во всю стену, те же антикварные книжные шкафы от пола до потолка. И вновь повсюду стоят произведения искусства, стиль которых варьируется от барокко до середины прошлого века.

Кроу стоит в нескольких метрах от нас у еще одной двери. Сопровождают его двое крупных вооруженных мужчин, похожих на наемников из частной военной компании.

– Твою мать, – говорит Эмили.

– Ты не перестаешь впечатлять, – улыбается ей Кроу.

– Остановись, – говорит она. – Система радиантов не выдержит.

– Твоя «система» в полном порядке. Она просто перезапустится.

Здание вновь содрогается.

– Признаю, сейчас все немного нестабильно, – говорит Кроу, – но ничего страшного. Человечество не способно нанести Вселенной непоправимый вред.

– Об окружающей среде тоже так говорили. Посмотри, что стало с белыми медведями, – говорит Эмили.

– Мне всегда нравилось твое чувство юмора, – говорит Кроу, кивая охранникам, и те подступают ближе. – Но тебе не понять все тонкости моей работы, Эмили.

– Твоих жены и дочери больше нет, Кроу. Их уже не вернуть.

При упоминании семьи лицо Кроу перекашивает.

– Прошу тебя, – говорит Эмили. – Они бы этого не хотели.

– Оставь свое мнение при себе, – выплевывает он.

– Радианты нестабильны. Они разрушаются на глазах. Остановись.

– Хоук Уоррикер создал свою игру под эгидой стабилизации радиантов, но при этом фактически уничтожил механизм, на который опирался наш мир – ту таинственную элементальную силу, которой манипулируют радианты Мичема. Почему это Хоук Уоррикер и Келлан Мичем должны решать, как нам будет лучше? Кто они, боги?

– Охренеть как смешно, Кроу. Вот уж не тебе критиковать людей с комплексом бога, – говорит Эмили.

– Ты все поймешь, когда игра перезапустится.

– Да ничего не перезапустится, идиот! – говорит Эмили. – Нас просто не станет!

Словно услышав ее, здание снова трясется, и нас отбрасывает к стене.

– Сраный ты психопат, – говорит Эмили и направляет на Кроу пистолет.

Толчки повторяются. С каждым разом они становятся все сильнее.

Эмили, восстановив равновесие, прицеливается.

– Я положу конец твоим…

Но она не успевает договорить – пуля пронзает ее плечо. Пистолет, вылетев из ладони, падает на пол.

Звук выстрела, эхом отразившийся от стен комнаты, в сочетании с сильной тряской на мгновение кажется мне концом света.

– Твою мать, Карл! Ты в меня выстрелил! – кричит Эмили, прижимая окровавленную ладонь к плечу.

– Переживешь, – говорит приземистый телохранитель, подбирая ее пистолет. – Я тебя едва задел. Просто надави посильнее.

Если сначала дрожь напоминала землетрясение, то теперь она преобразилась – стала низкой вибрацией, размывающей очертания мира. Пол под ногами будто оживает, и к животу и груди поднимается дрожь, от которой немеет все тело.

– Что это такое? – спрашиваю я.

– Поток перезагружается, – говорит Кроу. – Скоро все кончится.

– Херня, – говорит Эмили. – Поток умирает.

– Мне будет вас не хватать – и, поверьте, я иду на это с тяжелым сердцем, – говорит Кроу и кивает телохранителям.

Те медленно направляют на нас пистолеты.

– Говоришь, надавить посильнее, да, Карл?

Карл виновато пожимает плечами и прицеливается, следуя примеру напарника.

Я закрываю глаза, и…

Раздаются два выстрела.

Я машинально закрываю уши, открываю глаза и вижу, как охранники мешками падают на пол, заливая все вокруг кровью. За ними стоят две девушки, держащие в руках массивные пистолеты.

Близнецы.

– Давно не виделись, –