– Ай, – вскрикнула упитанная женщина, столь ярко одетая и накрашенная, что рябило в глазах. – Можно аккуратней?

Не обращая на ее слова никакого внимания, Мирра закрепила пластырем только что введенную в вену женщины иглу и включила моторчик, перекачивающий кровь.

Зал наполнился тягучим запахом железа и надоедливым жужжанием приборов, а медсестры закончили расстанавливать капельницы и удалились во внутренние помещения собора. У них было время отдохнуть. Несколько часов, прежде чем церемония завершиться, и прихожане очнуться ото сна.

Правда, проснутся не все. Некоторые погибнут, не в силах принять в себя кровь. Их будет мало, а остальным понтифик объяснит, что все, кто выжил – благословлены, что их кровь осталась настолько чиста, что смогла слиться воедино с кровью Святых, кровью Кирона. По умершим же скорбеть никто не будет, странным образом окажется, что у всех их нет ни родных не близких, лишь Церковь и вера, всегда готовая протянуть им руку.

Перед тем, как выйти в открывшуюся арку, Мирра немного промедлила и оглянулась. Она увидела Арне, склонившегося над Лорианом. Понтифик что-то ему говорил, пока жужжащий моторчик перекачивал кровь в его вены. Затем махнул рукой, и Арне направился к выходу, лавируя между погружающимися в сон людьми.

За пару секунд до того, как двери перед ней закрылись, Мирра бросила взгляд на понтифика. Тот улыбнулся и неодобрительно помотал головой, все еще глядя в спину Арне. В его улыбке было что-то жуткое, что-то нечеловеческое.

Под кожей понтифика Церкви Крови что-то шевельнулось, словно личинка, желающая выбраться на свободу.

– Надо отдохнуть, – подумала она, взглянув на массивную дверь в конце коридора. На ней была нарисована огромная чаша, наполненная кровью. Ее обвивал змей.

– Кровь святых, – шепотом сказала она. – Лора…

Движение слева отвлекло Мирру от воспоминаний, которые быстрыми, размытыми образами видений проносились сквозь ее все еще не отошедшие после сна глаза. Она повернула голову и увидела мужчину, опустившего голову на сложенные на коленях ноги. В его фигуре и общем облике было что-то очень знакомое, и Мирра, пытаясь вглядеться внимательнее, протерла глаза.

– Кто вы? – сдавленным, хриплым голосом спросила она.

Мужчина поднял голову, и Мирра ахнула от неожиданности. Внутри нее растеклос теплое чувство радости при виде мужчины, который неловко улыбался своей милой улыбкой на покрытым щетиной лице.

– Наконец-то проснулась, – сказал Асмер, внимательно вглядываясь в лежащую на больничной кровати девушку. – Отлично выглядишь, Мирра.

– Спасибо, Асмер. Ты тоже выглядишь неожиданно хорошо. Особенно после того, что…

Детектив вскочил со стула и бросился в ее объятия. От него пахло землей и сыростью, но Мирре было все равно. Его жесткая щетина колола ее щеки и подбородок, но она этого не замечала. Сейчас было важно только одно – Асмер рядом, на расстоянии руки, и он больше не чудовище без лица. Он вернулся.

– Я люблю тебя, – сказал Асмер, оторвавшись от губ Мирры.

– И я тебя, – ответила она.

– Ох. Извини, у меня не было времени переодеться, – cказал Асмер, осматривая свою одежду.

Приглядевшись, Мирра узнала тот самый черный балахон, который был на Асмере, когда они пробирались через катакомбы. Он действительно был покрыт грязью и чем-то омерзительно склизким и противным. К счастью, постель, к удивлению Мирры, совсем не испачкалась, лишь немного покрылась крошками земли и маленькими песчинками, смахнуть которые не составило труда.

– Где Амелия? – вдруг спросила она, приподнявшись на кровати.

– С девочкой все хорошо. Она внизу, с другими детьми.

Мирра опустилась на подушку и внимательно посмотрела на Асмера, пытаясь этим взглядом выудить из него что-то, какую-то информацию, но Асмер все так же рассеянно и устало глядел в ответ, явно не понимая, чего девушка хочет от него.

– Расскажи Асмер. Расскажи мне все. Как ты вернулся? Как я сюда попала? Мне нужны ответы.

– Непременно, – отозвался Асмер. – Сразу же, как ты окончательно придешь в себя. Пока поспи.

– Но я не хочу, – сказала Мирра, но тут же почувствовала, как ее веки тяжелеют и медленно опускаются. Через несколько секунд она уже посапывала, обнимая подушку.

II

– Ну как, выспалась? – спросил Асмер, присаживаясь на кровать к Мирре. Он уже не боялся испачкать постель.

Грязный, покрытый грязью и слизью балахон сменил кожаный плащ и костюм под ним. Именно так был одет Асмер, когда Мирра впервые увидела его на пороге своей квартиры, именно в такой одежде он проводил большую часть своего времени, расследуя убийства в Атифисе.

– Мне кажется, за эти несколько дней я проспала больше, чем за всю свою жизнь, – усмехнулась Мирра, – и, честно говоря, сон мне уже осточертел.

Асмер выглядел грустным и подавленным.

– Я что так долго была в отключке? Так долго, что ты успел переодеться?

– Ну, долговато. Вчера ты очнулась где-то около полудня, а сейчас, кстати, уже практически полдень. Так что да, ты спала примерно сутки, – ответил Асмер, хмыкнув.

– Не устал сидеть и смотреть, как я сплю? – улыбнулась Мирра, беря руку Асмера в свою. Она была грубой и шишкастой, будто последнее время Асмер двадцать четыре часа в день грузил кирпичи. Кончики его пальцев были забинтованы чистыми бинтами.

– Хм. Странно. Не припомню, чтобы видела эти бинты, – подумала Мирра. – Впрочем, он был в перчатках, так что это не удивительно.

– Нет, совсем не устал. Мне даже понравилось. Правда врачи тут спать не особо разрешают, и ночь мне пришлось провести у себя дома, – Асмер нахмурился. – Кстати о доме.

***

На улице смеркалось. Асмер все еще сидел у койки Мирры и тихонько подремывал.

– Молодой человек, – услышал он недовольный мужской голос где-то над ухом. – Часы посещения давно завершились.

Асмер даже не шелохнулся, не желая вырываться из объятий сна.

– Молодой человек, – кто-то брезгливо ткнул его в плечо.

Асмер поднял голову. Перед ним стоял мужчина в белом медицинским халате, со сморщенным лицом вытирающий руку о белый платок, тут же ставший какого-то темно-болотного цвета.

– Вы что-то хотели? – Асмер зевнул.

– Да. Я прошу вас покинуть помещение. Больница закрывается, и посетителям больше нельзя находиться здесь, – сказал доктор, гордо выпятив грудь. Его голос неодобрительно дрожал.

– Но я не могу оставить ее одну, – Асмер кивнул на Мирру, слюнявящую подушку во сне.

– Ей здесь ничего не грозит. И вообще, скажите спасибо, что мы пустили вас в палату в таком виде. Это же полнейшая антисанитария!!! – взвизгнул доктор.

Асмер хотел возразить, но затем оглядел свою одежду и учуял запах, который исходил от него. Ему стало понятно, почему врач не переставал морщиться.

– Хорошо, я уйду,