Слушать истории сестер было ужасно интересно. Каждой из них досталось не меньше, чем мне, а то и больше. Чего только стоило Лине оказаться запертой в пустом замке, где и поговорить-то можно было лишь с крохотным дракончиком, которого она назвала Соником, потому что у ее дочери на Земле был игрушечный мультяшный ежик. А жизнь Марины у предателей Зинборро, которые планировали выдать ее и своих дочерей за нирфеатов? Повезло, что Эйрен вовремя ее нашел.

Одного вечера, чтобы наговориться, нам было слишком мало. Потому, когда Финбар предложил мне остаться здесь, пока он будет менять кристалл защитного барьера, я почти согласилась. Но все-таки спросила:

– Сколько это займет времени? Когда ты меня заберешь?

– Не знаю. Недели три примерно. Может, больше.

– Что?! – возмутилась я. – Нет, я не согласна!

– Но, Амира, быстрее просто не получится! Я не уверен, что за такой короткий срок смогу обернуться.

– Тогда… Тогда возьми меня с собой! – неожиданно даже для себя предложила я.

Финбар изумленно вытаращился на меня и даже не нашелся, что ответить. Мне это было только на руку.

– Ну а что такого? Холода я не боюсь, запас еды на месяц, уверена, ты унесешь. А вдвоем нам будет веселее.

– Амира, но это опасно!

– Финбар, а где для меня НЕ опасно? Только рядом с тобой, – привела убойный аргумент. – К тому же я уже побывала почти у самой границы с Пустошами и выжила. Мороз мне нипочем. Стоит опасаться только бури и снежных зверей, но от них-то ты меня защитишь?

– Так-то оно так, но всего не предусмотришь… – мялся драклорд.

– А что, если эта дрянь нас обманула и снова объявится? Или не она, так другая? Кто знает, сколько еще таких Иль Сан может наделать Нирфея. Она, конечно, утверждала, что уникальна и все такое, но… В конце концов, возьмем с собой меч, и если будет совсем невмоготу, я с ним перенесусь в замок. Соглашайся! – уговаривала я драклорда, как могла.

Уговаривать пришлось весь остаток вечера и почти всю ночь. А потом я пригрозила, что если не возьмет меня с собой, жалеть будет. И, вообще, нет Тени без Дракона, и Дракона без Тени. Это оказался запрещенный прием, и Финбар согласился.

Правда, вылет пришлось отложить, чтобы подготовиться. Узнав о моем решении, другие драклорды чуть было все не испортили, отговаривая моего, но я сумела настоять. И вот настал день, когда мы отправились в путь.

– Пойдем Драконьими Тропами, сколько можно, но до барьера придется лететь ни один день, – сообщил Финбар, и мы полетели.

Не представляю, как Фрост умудрялся ориентироваться в этом молоке? Мороз стоял такой, что чешуя дракона звенела и сверкала от изморози. Одно радовало: в снегах и холоде заключалась вся сила его человеческой магии, но одновременно ему приходилось непросто. Все здесь усыпляло, уговаривало приземлиться и отдохнуть. Кажется, даже мысли потихоньку застывали, заставляя забыть о конечной цели путешествия.

В такие моменты нас очень спасала болтовня. Мы разговаривали обо всем на свете, казалось, не осталось ни одной темы, которой мы не коснулись. Я поделилась с Финбаром всем, чем могла, и даже призналась, что была влюблена в Руслана, когда попала сюда.

Драклорд мою откровенность оценил. Ничем не выразил осуждения. Напротив: пожелал, чтобы этот человек остался жив, ведь он до последнего был со мной рядом, пытаясь помочь.

Находиться все время на спине дракона было сложновато, да и естественные потребности никто не отменял. Каждый раз, когда мы приземлялись, Фрост при помощи своей магии создавал для нас ледяной дом из несколько комнат. Мы ели припасы, которые прихватили с собой, топили и подогревали воду. Забавным развлечением было принимать вместе ванну. Финбар создавал ее изо льда, топил снег и подогревал драконьим огнем воду. После такого лететь сразу не хотелось, и мы… Да-да, снова и снова любили друг друга.

Просто лететь было скучно, и я придумала такое развлечение – вставала и балансировала на спине дракона. Какая-никакая, а разминка. Не каждый же раз тратить время на посадку. Хуже всего было спать в полете. Несмотря на теплые мягкие одеяла, мне было не очень удобно, но Фрост строго-настрого запретил нам ночевать на поверхности. Финбару было проще – он отдыхал, передав дракону все управление, или как там у них это называется?

Из моего рассказа могло ошибочно показаться, что у нас вышел настоящий медовый месяц, хоть и своеобразный. На деле не все шло так гладко. На пути мы встретили достаточно коварных ловушек.

Однажды пришлось подняться высоко в небо, чтобы миновать целое скопище снежных зверей – удивительных созданий, которые умели менять свое состояние. Бесплотные духи вмиг затвердевали, превращаясь в существ из плоти и крови, и обратно. Их привлекало тепло и жизнь, поэтому они набросились всей стаей и долго преследовали, пока Фрост не рассердился. Хватило одного огненного залпа, чтобы они одумались и отстали.

Потом нам пришлось улепетывать от снежных торнадо. Воронки от земли до самых небес хаотично носились по равнине, грозя похоронить нас под тоннами снега. Такое и дракону, наверное, не пережить. Пока я визжала от ужаса и восторга одновременно, Фросту с Финбаром пришлось поволноваться.

«Ты сумасшедшая, Тень!» – высказал мне дракон позже, когда мы наконец оказались в относительной безопасности.

– Просто люблю адреналин. Есть у меня такой недостаток, да. Хотя… Наверное, это все-таки можно считать сумасшествием? Слыхал, Финбар? Твоя Тень – ненормальная. Живи теперь с этой мыслью, – нездорово веселилась я, все еще под впечатлением от едва не угробивших нас смерчей.

«Фрост, будь она другой, ее бы здесь с нами вовсе не было», – совершенно спокойно заметил Финбар.

«Да разве же я против? Нет, конечно, лучше бы ей было побыть дома, а не здесь, но… Я впервые лечу сюда с Тенью. Это действительно намного веселее. Признаю».

И вот очередным совершенно похожим на предыдущие молочно-белым морозным утром мы наконец добрались до барьера!

Мерцающая пелена, за которой раскинулась Пустошь Вечной Стужи, была видна издалека. Она вырастала почти до самых облаков, выделяясь даже на фоне клубов почти застывшего от неимоверного холода воздуха. Разглядывая барьер, я не сразу осознала, что мороз пощипывает щеки, а кончики пальцев в толстых варежках, надетых поверх перчаток, мерзнут. Все это, несмотря на протесты, меня заставил натянуть Финбар, и сейчас я только порадовалась, что он оказался таким настойчивым.

Казалось бы, что тут такого? Вполне невинные ощущения, которые испытывала не раз, да вот только я вдруг поняла, что успела отвыкнуть от этих сигналов организма, и в душу невольно закралась тревога. Что,