– Да вот, хочу узнать, догадается ли твоя подруга. Но по лицу вижу, что не догадалась. Лутовинова – это фамилия Варвары Петровны, крошка. После войны она вновь вышла замуж, родились ещё дети, а затем и внуки… Но все пустышки, ни грамма таланта. Может, и к лучшему.

– Он знал!.. – потрясённо ахнула Мэл. – Он всё знал про жемчужины и призывы, этот…

– Понятия не имею, – пожал плечами Ленский. – Но вряд ли. Бабуля трясётся над внучком, как наседка над своим цыплёнком, и не стала бы подвергать его такой опасности. Многие знания, как известно, – многие печали, – Владимир вздохнул.

– А может, мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? – не вытерпела Виолетта.

– Может, – меланхолично, не глядя на неё, кивнул Владимир. – Тебе не повезло напасть на мальчишку, у которого очень влиятельные… родственники.

– Так, хватит. Мы уходим, – зло сказала Мэл. Она взяла Виолетту за руку и потянула за собой.

– В смысле: «уходим»? – запротестовала Ви. – А стрела?

– Нет никакой стрелы, – вдруг разом осознав всю опасность, в которой они очутились, сказала Мэл. И посмотрела в телефон.

«В трёх минутах», – только что отписался Онегин.

– Виолетта, – голос Ленского звучал совсем отстранённо. – Подойди ко мне, пожалуйста.

– Так, стоп. Давайте по очереди, – вырвав у Мэл руку, потребовала девушка. – Володя, что происходит? Я сегодня весь день бегаю туда-сюда, меня задолбали все эти тайны, секретики… Вы с Мэл, похоже, знаете что-то, чего не знаю я… Что мы вообще тут торчим столько времени? Уже давно бы нашли этих уродов, и я бы вернулась домой, целую ночь писала бы!

Ленский вздохнул.

– Ты правда этого хочешь?

Виолетта развела руками, чтобы возмутиться, а потом закашлялась. Глаза Мэл расширились. Изо рта Виолетты потекла чёрная жидкость.

– Что за херня?! – закашлялась Виолетта, вытирая подбородок и с удивлением и ужасом глядя на свою ладонь.

Мэл выругалась.

– Бе… – договорить Маша не успела. Что-то схватило её за ноги, обвило лодыжки, как живая верёвка, и она упала на землю, больно ударившись подбородком и разбив нос. В следующий миг Мэл почувствовала, как что-то начинает её душить. Она обеими руками вцепилась в непонятно откуда взявшуюся удавку, попыталась отодрать её от себя, но тщетно. Девушку начало тошнить. Она извивалась на земле, стремясь вырваться из неведомых пут, но было бесполезно. Горло сдавливало всё сильнее, Мэл поняла, что теряет сознание. Проваливаясь в забвение, она услышала пронзительный крик Виолетты. Девушка ещё слышала, как крик подруги перешёл в мычание, Виолетта явно пыталась вырываться и отбиваться… Мэл лишилась чувств.

Владимир стоял неподвижно и не моргая смотрел на то, как чёрные ленты расправляются с девушкой. Он словно вспоминал что-то. Ситуация повторялась. Сначала ленты разорвали на ней одежду… Стреножили по рукам и ногам, полностью обездвиживая… Одна из них обвилась вокруг рта Виолетты, пресекая крик. А потом ленты начали осквернять юное тело. Владимир понимал, что таково лицо его ненависти к творцам, такова месть за его одиночество. Сначала один поэт сотворил его неудачником и посмешищем, затем другая поэтесса попыталась сделать его посмешищем снова… Однако ей это уже даром не прошло.

На долю секунды в Ленском, неотрывно смотрящем на Виолетту, что-то надломилось. Он попытался обуздать силу, идущую из глубины его души и медленно, но методично убивающую девушку, но ничего не получилось. Чёрные ленты не слушались его. Шутце видел, как мучается Ви, как пытается звать его на помощь, корчась на земле, но помочь ей Ленский уже не мог. Мог только прекратить её страдания.

И тогда Владимир поддался этому сиюминутному порыву. Он подошёл к извивающейся девушке и одним коротким и резким движением свернул ей шею. Виолетта мгновенно обмякла. Теперь, что бы с ней ни происходило, она это уже не почувствует.

Покончив с Ви, Владимир связал руки и ноги Мэл – теперь уже обычной верёвкой, забросил её беспамятное тело к себе на плечо и направился в глубь леса.

…Через час Ленский привёз Мэл в поместье Варвары Петровны, занёс в кабинет и бросил на пол к ногам Барыни, как мешок картошки.

– Это ещё что? – возмутилась Варвара Петровна, брезгливо отодвигая от тела носки дорогих туфель.

– Это ещё один твой шанс получить ожерелье. Девица, что призвала Онегина. Он к ней странно привязан, как и большинство Червей. А вот меня её дальнейшая судьба не волнует, – холодно сказал Ленский. – Предложи им обмен: ожерелье за жизнь девчонки. Я больше чем уверен: они не позволят ей умереть.

– А та девчонка, что напала на моего внука? – педантично уточнила Варвара Петровна, уже совсем другими глазами глядя на Мэл.

– Мертва, – коротко бросил Ленский и, круто развернувшись на каблуках, направился к выходу. В отличие от большинства Непримиримых, ему не требовалось особое разрешение, чтобы завершить аудиенцию у Барыни.

Варвара Петровна кивнула Герасиму:

– Переоденьте её, оставьте эти вещи здесь. А дальше пусть Киса заберёт девчонку и уезжает из города.

Ленский стремительно вышел из кабинета.

– А ты и впрямь размяк, – донёсся до ушей Ленского слышимый ему одному шелестящий смех Чёрного Человека.

***

Телефон Мэл не отвечал. Онегин, Тёркин, Печорин и Чацкий торопливо продвигались в глубь леса, пытаясь дозвониться до девушки, но всё было бесполезно. Тогда Женя решил позвонить Виолетте и, к своему удивлению, услышал в ночной тишине телефонный звонок. Онегин бросился в сторону, откуда доносился звук, остальные ринулись за ним.

Вскоре они очутились на неприметной полянке. Первым, что бросалось на ней в глаза, было лежащее на земле обнажённое растерзанное тело юной девушки. Опознать её было нетрудно по ярко-зелёным волосам.

Увидев то, что осталось от Виолетты, Онегин не выдержал. Он завыл, бросился к ней, но Печорин оттащил его в сторону, и тот упал на колени.

– Ви! Это всё я, я виноват!.. Нет, нет… Ви… – бессвязные причитания Жени перешли в сдавленный плач. Онегин рыдал и никак не мог остановиться.

Тёркин, заметно побледневший при первом взгляде на Виолетту, тем не менее методично осмотрел всё вокруг.

– Я звоню в полицию, – наконец решительно заявил он, и добавил: – Женя, не трогай здесь ничего.

– А Мэл где? – спросил Печорин, всё ещё удерживая Онегина.

– Если Женя жив, то и она жива тоже, – резонно рассудил Василий. – А вот где она – это хороший вопрос.

Тёркин пытался собраться с мыслями. Нужно было звонить в полицию, но Онегин, как бывший парень, который оказался на месте преступления, мог попасть под подозрение. С другой стороны, у них были все логи переписки. При этом Мэл пропала. Но и Мэл могла оказаться под подозрением после всей этой истории с избиением.