о поспешности принимаемых решений, а на заседании Комиссии по вопросу о реорганизации управления промышленностью и строительством, прошедшем через день, зампред Госэкономкомиссии А. Н. Косыгин, председатель Госплана Н. К. Байбаков, министр строительства СССР Н. А. Дыгай, министр нефтяной промышленности СССР М. А. Евсеенко, и. о. министра лесной промышленности СССР И. Е. Воронов и другие ораторы резко выступили против ликвидации отраслевых министерств и создания совнархозов. При этом Н. К. Байбаков в качестве возможной альтернативы предложил создать на местах укрупненные территориальные управления промышленных министерств и ведомств, но это предложение не встретило поддержки у большинства его коллег[569].

Однако, как справедливо отметили ряд спецов (С. Г. Коваленко, В. Н. Горлов[570]), позиция союзных министров уже мало интересовала H. С. Хрущева. Для него куда важнее была позиция секретарского корпуса страны, которая в итоге оказала самое серьезное влияние на весь дальнейший ход событий и принятые решения. Не дожидаясь одобрения своих новых предложений «коллективным руководством», полностью игнорируя заключение руководителей союзного правительства и нарушая установленный порядок согласования решений на Президиуме ЦК, он сразу внес данный вопрос на майскую сессию Верховного Совета СССР.

7 мая 1957 года, выступая в Верховном Совете СССР со своим очередным докладом, он уже пошел на поводу у местных партийных бонз и в отличие от тезисов, предлагавших создание местных совнархозов на основе укрупненных административно-экономических районов, предложил создать 105 районов и аналогичное число совнархозов, целиком совпадавших с административными границами автономных республик, краев и областей. В ходе состоявшейся дискуссии по докладу H. С. Хрущева выступили 32 союзных депутата, активно поддержавших Первого секретаря ЦК. Среди них было немало «региональных баронов» и даже союзных министров, в том числе Первый секретарь ЦК КП Узбекистана Н. А. Мухитдинов, глава Совета Министров Украинской ССР H. Т. Кальченко, председатель Президиума Верховного Совета Белорусской ССР В. И. Козлов, министры путей сообщения и угольной промышленности СССР Б. П. Бещев и А. Ф. Засядько, а также первые секретари Московского, Ленинградского и Башкирского обкомов партии И. В. Капитонов, Ф. Р. Козлов и З. Н. Нуриев. Против хрущевской затеи выступили всего два союзных депутата, и вопреки расхожей версии[571] ни В. М. Молотов, ни К. Е. Ворошилов, ни М. Г. Первухин, ни Н. К. Байбаков, ни А. Н. Косыгин вовсе не выступали на этой сессии. Более того, отмолчался даже глава союзного правительства маршал Н. А. Булганин, который по всей логике вещей должен был первым «лечь на амбразуру» и защитить Совет Министров СССР от полного разгрома. Как писал профессор В. Н. Горлов, «создавалось впечатление, что ни техническая бюрократия (министры), ни техническая интеллигенция и хозяйственники не поддерживали хрущевской реформы. Ни один из присутствовавших на сессии Верховного Совета плановиков и крупных хозяйственников не принял участия в прениях. Лишенные возможности возражать вслух, они по меньшей мере отказывались активно поддерживать реформу. Те, кого касалась реформа в первую очередь, хранили полное молчание, что красноречивее любых слов. За реформу стояли только партаппаратчики», поскольку эта реформа «усиливала их влияние на местах»[572].

После окончания прений 10 мая 1957 года союзные депутаты единогласно приняли два важных закона: «О дальнейшем совершенствовании организации управления промышленностью и строительством» и «О внесении изменений и дополнений в текст Конституции СССР». В соответствии с принятыми документами были ликвидированы 25 союзных и союзно-республиканских министерств, которые руководили целыми промышленными и строительными отраслями. Под острый нож необузданного реформаторского зуда Первого секретаря угодили министерства черной и цветной металлургии, нефтяной, угольной, лесной, автомобильной, станкостроительной и инструментальной, электротехнической, бумажной и деревообрабатывающей промышленности, приборостроения и средств автоматизации, тяжелого, общего, тракторного и сельскохозяйственного, строительного и дорожного машиностроения и ряд других. Ценой больших усилий, под мощным давлением не только членов Президиума ЦК, но и военно-промышленного лобби удалось сохранить всего 12 союзных министерств: электростанций (Г. М. Маленков), путей сообщения (Б. П. Бещев), среднего машиностроения (М. Г. Первухин), судостроительной (А. М. Редькин), авиационной (П. В. Дементьев), оборонной (Д. Ф. Устинов), радиотехнической (В. Д. Калмыков) и химической (С. М. Тихомиров) промышленности, промышленности стройматериалов (Л. М. Каганович), транспортного строительства (Е. Ф. Кожевников), морского флота (В. Г. Бакаев) и внешней торговли (И. Г. Кабанов). И то уже в начале мая 1957 года, незадолго до опалы Л. М. Кагановича, будет упразднено «его» министерство, а спустя всего пять месяцев, 14 декабря 1957 года, будут ликвидированы большинство из оставшихся министерств, которые преобразуют в бесправные Госкомитеты при Совете Министров СССР.

Что касается самих совнархозов, то, как и предлагалось, было создано 105 региональных советов народного хозяйства, из которых 70 — на территории РСФСР, 11 — в Украинской ССР, 9 — в Казахской ССР, 4 — в Узбекской ССР, по одному — в остальных союзных республиках. Все совнархозы, в рамках которых были созданы отраслевые и функциональные управления и отделы, находились в прямом подчинении республиканских правительств, которые формировали их состав по рекомендации партийных органов. При этом, судя по архивным документам, основной костяк всех руководящих кадров был рекрутирован из числа бывших работников центральных и республиканских министерств, в том числе заместителей глав республиканских правительств, заместителей союзных министров, начальников главных управлений союзных министерств, республиканских министров и т. д.[573] Позднее, 26 сентября 1957 года, когда завершились первые организационные мероприятия, Совет Министров СССР выпустил Постановление «О Совете народного хозяйства экономического административного района», в котором четко прописал все компетенции и полномочия этих органов.

Наконец 10 мая 1957 года Госэкономкомиссия, давно ставшая «костью в горле» у H. С. Хрущева, была преобразована в Государственный плановый комитет, который возглавил очередной хрущевский выдвиженец и давний его приятель, глава Отдела машиностроения ЦК Иосиф Иосифович Кузьмин, ставший одновременно первым заместителем председателя Совета Министров СССР. Как считают целый ряд историков, Н. С. Хрущев не рискнул доверить ключевой экономический пост крупному и авторитетному руководителю и посадил на это место преданного человека, который очень слабо разбирался и в экономической теории, и в хозяйственной работе. Старый Госплан СССР тоже был упразднен, а его руководитель Н. К. Байбаков с явным понижением был перемещен на пост главы Госплана РСФСР. Что касается М. Г. Первухина, то его тоже с показательным понижением отправили руководить легендарным Минсредмашем СССР, который ранее возглавляли два таких же знаменитых «сталинских наркома» — Вячеслав Александрович Малышев и Авраамий Павлович Завенягин, безвременно ушедших из жизни от непомерно тяжелой и очень ответственной работы. Кстати, на этом посту М. Г. Первухин задержится недолго и после разгрома «антипартийной группы» в июле 1957 года уступит его своему заместителю, не менее