чем в любом драконе! Ты должна быть испуганной и робкой, а ты раз за разом прыгаешь в пропасть! Смелая, заботливая, безрассудно добрая, ты гораздо лучше меня, ты заслуживаешь счастья, — он продолжает шептать быстро, лихорадочно. — Я заболел тобой. Даже сейчас, ты просто рядом, а мне легче дышать. Мне хочется тебя успокоить, защитить, но я — твой худший враг. Ты сражаешься с моей болезнью как настоящий воин. А мне так страшно тебя сломать, Алиса… Потерять по собственной глупости. Но и отказаться от тебя безумно больно.

Всё это звучит так, что я замираю.

Только гул крови отдаётся в ушах. Только сердце звенит на одной ноте. Шейн опускает голову мне на плечо, и в этом столько искренности, столько безысходности. 

— Я не допущу исполнения судьбы, — шепчет дракон. — Ни за что. Все последние дни я только и думал, как обойти судьбу… Я найду выход.

Дракон обнимает меня, так бережно, будто держит в руках сокровище. Он кажется бесконечно несчастным, сильным и хрупким одновременно. 

Моё сердце проваливается куда-то в желудок, горло перехватывает от чувств. Я жмурюсь, часто дышу. В груди сладко, но жалобно тянет, жар бьёт в лицо. Всю эту бурю во мне вызывает единственный мужчина. Дракон, властитель Мортланда, мальчишка с раненым сердцем.

Я отчаянно обнимаю Шейна в ответ, прижимаясь так крепко, словно он может выскользнуть из моих рук.

Так мы и стоим, обнявшись, посреди чёрного замка, в котором бушует магическая буря, стонут призраки и скрипит лёд. Две сплетённые воедино души, потерянные половинки целого.

— Шейн, — шепчу я. — Прости меня…

Он поднимает лицо — тёмные глаза полные звёзд, упрямые губы. Как вообще можно их не любить?

— За что ты извиняешься, — хмыкает он. И, оторвав от земли, переносит на диван. Устраивает меня в своих руках, зарывается носом в мои волосы.

— Шейн, — зову я, обнимая мужские плечи, — мы что-нибудь придумаем с судьбой, я уверена. Да, я здорово разволновалась… но ведь это предсказание не обязательно значит плохое, правда?

— Это можно проверить, лишь исполнив судьбу, но я не готов тобой рисковать.

 — А если занять моим предсказанием? Если исполнить сначала его? Возможно, сила бога позволит избежать плохого исхода.

Мышцы дракона деревенеют.

— Ты хочешь вернуться к жениху? — его голос как бритва. Мне требуется секунда, чтобы понять, он думает, я хочу заключить брак с кем-то другим. Не с ним.

— Боги святые, нет! Я о тебе! Мы могли бы…

— Ты меня любишь?

Вопрос в лоб, как удар в сердце.

— Я… я… — задыхаюсь, смущение приливает к щекам, — кажется, да…

— Кажется? — Шейн хмурится. — Маловато для риска. Без взаимной любви ты умрёшь.

— А ты любишь меня? — Вопрос срывается вздохом.

Одно долгое мгновение висит тишина.

— Не знаю, — бормочет Шейн. Не успевает у меня в груди болезненно сжаться, как дракон продолжает. — Любовь… это сложно. Моя мать говорила, что любит меня. То же самое я говорил отцу и брату. Ты говорила так своему жениху, а он, наверное, тебе. Слишком просто ошибиться, не находишь? Сейчас тебе кажется, что я тебе нужен, но что будет завтра? Точно ли это то самое чувство, о котором говорится в твоей судьбе? А может, там о другом? То, что ты предлагаешь — неоправданный риск. Честно говоря, вообще не уверен, что тебе хоть когда-то стоит выходить замуж. Просто ради спокойствия.

Я смотрю на Шейна во все глаза, и не могу поверить в то, что услышала. Ради моей безопасности он готов отказаться от огромной силы, рассуждает с хмурым лицом о любви, сам не понимая, что его слова и есть самое настоящее признание. 

— Но тогда какой выход? — шепчу.

— Не знаю, — бормочет Шейн, — но никогда бы не подумал, что наступит миг, когда я не захочу избавляться от язвы.

— Тогда как нам быть?

— Я думаю… можно просто лечиться… не до конца. Болезнь ведь совсем просто провоцировать.

Мне совершенно не нравится это предложение, но своих у меня нет.

— Ты так уверенно говоришь, — шепчу, — словно уже пробовал специально усиливать болезнь.

— Экспериментировал на досуге, — невнятно отвечает Шейн, а мне в голову лезут неприятные догадки. 

— Только не говори, что всё это время ты специально саботировал лечение! 

Дракон не отвечает, вместо этого целует меня в шею, словно пытаясь отвлечь от темы. От прикосновений его губ расходятся мурашки. Я вздыхаю, зарываюсь пальцами тёмные волосы, а сама мысленно пробегаюсь по недавним событиям. Вспоминаю, как Шейн вечно откладывал лечение, отказывался передавать свою тёмную магию, пропадал в делах, из-за которых болезнь расползалась по его телу как чума. Неужели всё это было не просто так? Неужели дракон уже тогда думал, как не допустить исполнения судьбы?

— Это отличный вариант, — шепчет он, лаская мою спину, — мы будем вместе и всё время рядом. Будешь заниматься чем хочешь, тебе не придётся ни о чём переживать. Хочешь, построим тебе твой личный замок?

— Выселишь меня туда, а сам заведёшь гарем?

— Обещаю, никаких гаремов, — тихо смеётся Шейн. — Мы пройдём твою полную программу лечения, ты, кажется, предлагала отпуск? Я покажу тебе самые невероятные места Мортланда, а ты сводишь меня на прогулку в свой родной мир. Прокачу тебя на спине…

— Уже катал, — смеюсь я.

— И правда, — улыбается Шейн. — Но кататься на мне-драконе тебе понравится больше.

— Надо попробовать, чтобы сравнить!

— Ещё ты займёшься магией. В Мортланде много прекрасных учителей. Заметил, тебе нравятся магические звери? Можно будет вырастить собственного… 

— Это как?

— Подарю тебе маг-яйцо, — серьёзно говорит Шейн. — Оно побудет с тобой, воспримет твою магию, и по итогу из него родится зверёк, отражающий твою духовную суть. Вырастишь его сама. Хотя это будет непросто.

— Почему?

— Боюсь, — Шейн хитро щурит глаза, — он будет слишком вредным. Под стать хозяйке.

— Вот и нет, — я дую губы, — он будет самым покладистым на свете. Надо просто знать подход. 

— Я буду оберегать твой сон и твою жизнь, — жарко шепчет Шейн. — Мы будем осторожны… Если что, я просто перенесусь в мёртвые земли. Стоит там немного поколдовать, как случается откат, так что… 

— Но потом мы что-то придумаем, да? 

— Обязательно, — обещает дракон.