бы ему взбрело в голову, он бы оторвал ее к чертям собачьим (простите за каламбур). Но он был перепуган и не знал, кто я и что мне надо. Я сам виноват. Не надо было свешиваться через ограждение. Так нельзя делать. К тому же он, возможно, учуял на мне запах моих собак.

Рука онемела, так что я опять оказался у хирурга, у того же самого врача. Он, наверное, подумал: «Какого черта у него происходит?» И опять нельзя зашивать. На носу было турне, и я кусал локти: вот же все не слава богу, всегда так. Рука беспокоила меня несколько недель, но в итоге зажила.

Мария мне все высказала:

– Ты придурок бестолковый. Какого черта ты полез? Я же просила!

Но на следующий день я снова поперся повидаться с псом, чтобы, так сказать, встретиться с проблемой лицом к лицу. Нельзя же вечно бояться. В первый раз я немного перестарался, так что теперь хотел представиться должным образом. Открыл загон и зашел туда с парой печенюшек. Он стоял и рассматривал меня, а я думал: только не набрасывайся на меня снова, пожалуйста! Но все обошлось, после этого у нас с ним были хорошие отношения. Он пробыл у нас около недели, пока мы не нашли ему новый дом.

Возможно, он уже загрыз нового хозяина.

Худшее, что случилось с моей рукой, – разрушение хряща в суставе большого пальца. Меня уже пару лет беспокоил этот сустав. Мне кололи стероиды, но они просто втыкали иглу где-то рядом и никак не могли попасть в нужное место. Наконец я услышал про одно место в Бирмингеме, которое называлось «Клиникой суставов». Доктор Анна Мун была специалистом по рукам. Она делала мне инъекции под рентгеном, так что видела, куда входит игла, что было потрясающе. Сначала кололи стероиды, а потом я попробовал кое-что новое, вроде геля, который применяют для коленных суставов. Выглядит как клей, и в течение недельного курса мне сделали три укола. В основном это буферный материал, как искусственный хрящ между суставами, предохраняющий кости от трения. Стало лучше, но функционировало все не так, как нужно. Рука опухала от игры, и приходилось постоянно прикладывать лед, пить жаропонижающие средства и колоть обезболивающие.

У Эдди Ван Халена тоже были проблемы с рукой, и он съездил к одному доктору в Германии, Петеру Велингу из Дюссельдорфа, который занимался лечением с использованием стволовых клеток. Это единственное место, где применяют такое лечение. Эдди сказал, что ему оно реально помогло, поэтому я отправился на прием к этому парню. Четыре часа меня облучали под рентгенами. Они проверяют полностью, так как должны быть твердо уверены, что нет никаких других проблем. Рентген показал белую отметину в суставе, и доктор заявил:

– Думаю, лечение провести не получится. Если это то, что мы предполагаем, полгода придется сидеть на антибиотиках.

Я подумал: «Господи Боже!» – и спросил:

– И как думаете, что это?

– Мы полагаем, это жидкость в суставе.

Меня обследовали еще раз и определили, что в суставе дырка, один из врачей, делавших мне инъекции, вколол стероиды прямо в кость. Вот почему опухала рука. И мне сказали:

– Судя по тому, что мы выяснили, процедуру можно проводить.

У меня взяли кровь из руки, тут же отправили в лабораторию и вырастили новый хрящ. Потом, спустя пару дней, имплантировали получившуюся субстанцию в нужном количестве. За пять минут инъекций доктор примерно три раза менял хирургические перчатки – вот это отношение к гигиене. Я должен был задержаться в клинике на неделю. Утром идешь, тебе делают уколы, и возвращаешься в отель. У меня взяли в несколько заходов довольно много крови на случай, если понадобится долить, – и понадобилось. Они вырастили клетки, я ходил туда ежедневно в течение недели, и разница была поразительная. С тех пор я не ощущаю болей.

Спустя пару месяцев я снова прилетел к доктору Велингу, так как вышел из строя еще один сустав, на левой руке. Снова сделали рентген всего тела, чтобы убедиться, что больше ни с чем проблем нет. Оказалось, что были – у основания спины и в верхнем участке шеи, между позвонками, но все в пределах нормы, – ведь я уже далеко не мальчик.

Все гитаристы, такие как Джимми Пейдж и Пит Таунсенд, любили подпрыгивать и кататься по полу на коленях. Годы спустя начинаешь ощущать последствия. Так же происходит и у футболистов, чьи проблемы с суставами вызваны перегрузками. Я таскался с гитарой сорок лет. Конечно, прикольно играть на гитаре, но это незаметное изнашивание и смещение веса на одну ногу привело к проблемам со спиной. Доктор Велинг сделал инъекции и в спину, и уже через четыре дня я избавился от этих проблем. Все болевые ощущения прошли. Круто.

Последний раз, когда я с ним виделся, он сказал: «Сейчас уже все должно нарасти».

Они даже рентгеном не посмотрели, чтобы убедиться; он просто знал, что все в порядке. Попросил держать его в курсе. В некоторых местах временами побаливает, но раньше было гораздо хуже. Когда я немного разыграюсь, все забывается. С тех пор, как я прошел это лечение, основанное на стволовых клетках, больше нет необходимости в болеутоляющих. Чувствую себя превосходно.

Пока что-нибудь еще не навернется…

90

Хорошие новости и плохие

Я бы очень хотел записать что-нибудь с Гизером и Винни и другим вокалистом, но, разумеется, если мы что-нибудь и решимся сделать, это будет под другой вывеской. Heaven & Hell пользовались огромной популярностью, и группа забирала все наше время, но даже когда все закончилось, я постоянно трудился над различными проектами. Чего только стоит наш совместный с Яном Гилланом, Джоном Лордом, Джейсоном Ньюстедом, Линде Линдстрёмом и Нико МакБрейном благотворительный сингл «Out Of My Mind». Прошла уже четверть века с тех пор, как мы записали первый такой сингл, «Smoke On The Water», в помощь пострадавшим от землетрясения в Армении. Это была масштабная акция, в которой приняли участие чуть ли не все поголовно: и Брайан Мэй, и Брайан Адамс, и Ричи Блэкмор, и Дэвид Гилмор. Мы сняли клип и собрали много денег. И вот, в 2009 году, спустя двадцать пять лет, президент Армении Серж Саргсян вышел на связь. Он решил наградить нас за то, что мы тогда сделали, – меня, Яна Гиллана и клавишника Джеффа Даунса.

Мы отправились в Армению, и нам показали, что удалось построить на деньги, вырученные от «Smoke On The Water». Нас пригласили на ужин с премьер-министром Тиграном Саргсяном и британским послом Чарльзом Лонсдейлом. Мы провели там несколько дней и дали несколько пресс-конференций. На одной из них мы завели