– Не уважаю, – подтвердил Валериан Васильевич. –А как такого можно уважать?

– Я таких тоже не уважаю. У нас с вами разницатолько в том, что у меня все энциклопедии мира на одном диске дэвэдэ, а полныйКамю, Сартр и все прочие философы всех времен и народов – на другом.И вообще, у меня дома полсотни таких дисков. Чтобы иметь дома такуюбиблиотеку, вам понадобилось бы три здания Ленинки. И уж не знаю, скольколет, сколько грузовиков, сколько миллиардов долларов, сколько… сколько всего.А у меня это под рукой, прямо перед глазами! На полочке над столом. Вседиски занимают места столько, сколько один том вашей энциклопедии. Ну,ладно-ладно, чуть больше… Я даже не горжусь, что у меня все энциклопедиимира, весь Сартр и Кьеркегор, все Дали и Пикассо в цифровой записи – этотак естественно, что другое дивно: почему не у каждого?.. это базовое, а мыдолжны… да что там должны, мы обязаны идти дальше, а не перебирать пыльныесокровища старых времен!

Отец хохотнул:

– Идти дальше… пока милиция не остановит! Или для вас имилиция не авторитет?

Я запнулся, поглядел по сторонам. Я сижу на кухне,стандартной кухне конца второго тысячелетия. Страшно представить, какой будеткухня в конце третьего! Но я хоть знаю, что будет… будет иной. А эти двамилых жителя этой планеты и, главное, этого века убеждены железобетонно, чтоизменений не будет. Что только машины станут крупнее, а самолеты вместительнее,а все остальное – неизменно. И чего это я распинаюсь?

Я, дитя третьего тысячелетия, почти естественно зевнул,ответил с достоинством:

– На провокационные вопросы не отвечаю. Как сказал мойпредшественник: богу – богово, кесарю – кесарево.

– И ты ничего не добавишь?

– Добавляю, – ответил я как можно невозмутимее. –Но каждый разумеет в меру своей развитости, верно? Глупо было бы римлянамдоказывать преимущества Интернета перед радио Попова – Маркони, верно?..

Мне безумно хотелось на другой день после первого собраниянашей инициативной группы ринуться в офис. Мой офис! Офис, где сейчас Нинель иМиша строгают игру, а Аверьян так и вовсе там ночует, он всегда работаетбезумными рывками.

Руки даже вывернули руль, я проехал два квартала, заставилсебя развернуться и погнал в сторону Окружной. Сейчас мне особенно надошустрить по особняку, мозолить глаза присутствием, что-то делать, иначе тот жеКозаровский найдет какую-то неисправность… а то и сам устроит и тут же явится кКонону: мол, ваш протеже вообще перестал работать там, где его кормят.

Бархатное шоссе стелилось под колеса, какнежнейший ковер. Машина не ехала, не шла, а летела над этой темной, какзагадочная вода, поверхностью. Слева стремительно струится бесконечная лентавысокого бордюра из длинной макаронины рельсов, разделившая шоссе на две равныеполовины.

Фонарные столбы, тонкие, изящные, словно трубочкиодуванчиков, склоняют над шоссе головки. Правда, возле основной чашечки цветкавсегда горит и вторая, словно чернобыльская туча добралась и сюда. Хотя нет,при чем здесь Чернобыль, это ж на случай, если первая погаснет, а пчелам ишмелям всегда равно нужны и свет, и сладкая пыльца.

Мелькнули и пропали две каменные башенки старого моста, срюшечками, шишечками, надстроечками и прочими мерехлюндиями, которые можнорассматривать только в неспешном девятнадцатом или допотопном двадцатом веке сего извозчиками, но не в стремительно проносящейся машине. А на такомбархате да не выдать всю скорость, когда даже ГАИ снисходительно смотритна скорость в сто кэмэ?

Машина вылетела на Ленинский проспект. У меня захватилодыхание от восторга. Широченнейшее шоссе, ровное, как бильярдный стол,покрытие, простор, а там вдали, где шоссе сужается почти до ширины иглы,вздымаются озаренные оранжевым солнцем роскошнейшие дворцы, в которых бымечтали жить короли всех времен и эпох!

Шоссе исчезает под колесами все быстрее и быстрее. Мирнастолько широк, огромен, что нога невольно давит на педаль газа, все вокругускоряется, но все равно то справа, то слева обгоняют сверкающие, как торпеда,зализанные встречным ветром до формы пули машины. Я замечал через стеклотакие же восторженные, как и у меня, лица, будь там за рулем зрелый мужчина,восторженный юнец или же красивая женщина, что, как известно, опаснее, чемобезьяна с гранатой.

По обе стороны мелькают склонившиеся в поклоне, какпридворные моего королевства, высокие и породистые столбы. Сейчас утро, светло,но едва наступят сумерки… нет, еще задолго до сумерек предупредительно включатсвет, освещая дорогу мне, хозяину этого мира.

Так король шествует к своему трону, по обе стороны ковровойдороги выстроились придворные, кланяются, выказывают знаки внимания. Даже всинем небе с редкими облачками пролетают навстречу и пропадают вдали синиептицы с белыми стрелками над каждой полосой. На моей полосе стрела прямая,указывающая за горизонт, справа – такая же, а вот над самой крайнейполосой стрела мелькнула сломанная в середине… или же изогнутая так, чтобыудобнее стрелять из-за угла.

Скорость! Я однажды съездил к бабушке в ее городок. Несело, а город, но я в первый же день… да что там день, в первый же час охватилединым взглядом весь город, все дома, людей и все примечательности, и… мозгзастыл, не получая дополнительных раздражителей, информации, свернулся в клубоки заснул. Мол, разбуди, когда что-то увидишь новое.

А здесь, даже если пешочком, неспешно прогулочным шагомпо тротуару, то по одну руку проносится лавина сверкающих, как жуки,автомобилей, все разные по цвету, форме, дизайну, вложенным бабкам, по другуюруку поднимаются блистающие небоскребы… или старые домищи – неважно –все в призывах, рекламах, зазывах, укорах: а ты подписался?, приколах, веселыхи неожиданных картинах, над которыми поработали умные головы, да к тому же ещеи с мозгами внутри. Навстречу движется поток таких же пешеходов, все деловые,озабоченные: глаза, как у вальдшнепа, смотрят вперед и по бокам: не упустить бышанс ухватить рубль в этом огромном городе, где столько-столько всего-всего, адураков еще больше…

А те транспаранты, что протянуты над дорогой попереквсей улицы? В Москве информация перехлестывает через край, мэру пришлосьзапретить развешивать чересчур кучно, а чтобы не чаще, чем через фонарь, и вотя боковым… нет, верхним зрением успеваю схватывать даже на большой скорости этибыстро налетающие и уносящиеся над крышей призывы идти в театр, в армию наконтрактной основе, покупать только мерсы, не пропустить Ларису Долину, спасатьпингвинов, телевизоры со скидкой, распродажа шуб, посетите новое казино,продается особняк, купим участок земли в центре, получите ключи от квартиры какприз за…

Мозг кипит, ликует, хватая и переваривая массу информации,спешно раскладывает по кладовочкам, а неотсортированное бросает в кучу: потомразберемся! А из двух динамиков веселый женский голосок предупреждает овозникающих пробках, чтобы лохи успели выбрать другую дорогу, рассказываетгородские новости, сплетничает, перемывает кости, дает адреса только чтооткрывшихся магазинов… ура, сообщил о новом снижении цен на материнские платыдля третьего пня, сообщил о катастрофе на перекрестке Мичуринского с каким-топереулком, три машины побиты, есть жертвы, когда же там светофор поставят, надообъехать, там сейчас перекроют…