Из прихожей донесся раскатистый голос Валериана Васильевича,смех, вежливая речь отца. Ну, Валериан не самый худший вариант. Доктор наук, математик,специалист по прочности металла, что автоматически ставит его ближе ко мне, чемнекоторых из совсем шизанутых друзей отца, что даже в церковь ходят и свечкиставят, якобы замаливая вину русского народа за невинно убиенных царя и егосемью, интеллигентов, дворян, купцов, приказчиков, приставов, городовых, бояр,половцев, печенегов…

Попы и шаманы присвоили себе право говорить за самого бога,а русская интеллигенция – от имени всего народа, а кое-кто и вовсе отвсего мыслящего человечества. Они так и говорят «мыслящего»! Сам слышал…

Валериан Васильевич вошел, довольно потер руки:

– Ваш кофе слышно еще в коридоре!.. Человечество делится намножество групп, из которых самые крупные: чаепивцы, любители пива, водочники,травники, сакешники и масса других, а мы с вами не в самой крупной, но самойэлитной масонской ложе кофеманов!

Я вздохнул, растянул губы в стороны и прикрепил уголкиневидимым скотчем. Руки мои, руки социального животного, сами по себе засыпалив мельничку еще порцию коричневых зерен.

Валериан Васильевич уселся за столик, наша кухня только длятроих, четвертый уже вынужден тащить из комнаты стул, да и то тесно, затовтроем в самый раз. Отец вежливо поинтересовался, как Валериан съездил на дачу,не правда ли, что там от озера направо вид, как на какой-то картине Тициана, аесли налево – то совсем как у Гойи…

– А если ехать от станции, – подхватил ВалерианВасильевич, – то прешь через корабельную рощу! Еще и три медвежонка сидятна дереве. И дальнюю церквушку видно над вечным покоем…

Я догадывался, что это такой язык для своих, как вотесли бы мы с Аверьяном заговорили о ламерах, лузерах, чайниках и прочих нашихфичах.

Валериан Васильевич подмигнул, мол, он меня понимает,поинтересовался живо:

– Андрий, говорят, вы втянулись в это… это самое настолько,что даже взялись делать игру?

– Взялись, – ответил я. – Обеими руками.

– Эх-эх… Лучше уж в карты. В подкидного, к примеру.Разве в играх есть мудрость, глубинные мысли, мудрые высказывания древних?Скажите мне, есть?

Я поморщился, это не совсем честно, все равно что отснайпера требовать досконального знания Шекспира.

– Мудрые высказывания древних? – переспросил я. –А что, простите, в них мудрого, если честно? Ведь когда мы натыкаемся намудрую мысль, высказанную каким-нибудь Плинием или Цицероном, то ахаем не из-засамой мудрой мысли, а от того, что уже в то время кто-то додумался до такого,чем и в наше время можно пользоваться! Тем самым мы как бы считаем древнихмудрецов придурками в сравнении с нами, хотя вслух называем мудрецами ивосхищаемся их мудростью, ибо «так принято»… Это как в том анекдоте: ух ты, онаеще и разговаривает!

Он расхохотался вкусно, словно откусил сочное хрустящееяблоко.

– Фигню вы порете, уважаемый! Никаким играм не вытеснитькниги, в которых эти самые мысли древних мыслителей!

При этом слово «уважаемый» он произносил так, что всемстановилось предельно ясно, что разговаривает он как раз с самым неуважаемым насвете отбросом, а такое слово произносит только потому, что сам он –интеллигент, вежливость от ушей и до чистых пяток, умница и вообще красавец.

Сам фигню порешь, мелькнула мысль. Баймы если и не вытеснятв конце концов книги, то лишь по одной-единственной причине, для которой я покане вижу решения… А причина, надо признать, странненькая.

В книгах не бывает ни кодов, ни хинтов. Могут бытьсолюшены, но и те ни к чему: читатель все равно доберется до конца любоготолстого романа. Если умеет читать, ессно. В крайнем случае он можетчитать наискось или через страницу, а то и сразу заглянуть в конец.

С баймами сложнее… Вся прелесть в том, чтобы идти,преодолевая трудности. Побивать врагов с трудом, сэйвиться, иногда быть битымсамому, начинать снова с загрузки, но идти упорно и настойчиво к победе… Да?А если можно, нажав пару клавиш, сделать себе бессмертие, полный набороружия с неограниченным боезапасом, всеми ключами, магией и лекарством плюсвозможностью летать и проходить сквозь стены, чтобы даже с ключами неутруждаться или поиском дверей?

Да, в этом случае байму можно пробежать за считаный часок, ане за месяцы, как предполагали разработчики. Можно даже полюбоваться графикойпо ходу, но основная прелесть баймы безвозвратно потеряется. А вот в конецкниги заглядывает редкий придурок, ибо у него нет проблемы дочитать ее доконца.

Кино тоже не соперник баймам. Уж сегодня не соперник, хотяза плечами кино сотня лет, а баймы – совсем младенец. Но уже сейчас кинопочти не может обойтись без компьютерных спецэффектов, что для байм –норма, уже сейчас стараются взять в это плоское, абсолютно не трехмерное киновсе, что удается перенести из мира байм.

Увы, удается слишком мало. У кинематографа слишкомузкие рамки. Это как в литературе: пользуйся всего лишь тридцатью условнымизначками! Правда, издатель старается добавить к мастерству писателя еще имастерство художника, но мы сами понимаем, как это мало! В кино этиплоские рисунки хотя бы двигаются…

Еще раз увы: двигаются они по воле режиссера, а зрительостается пассивным, вмешаться не может. Не то в баймах, когда от тебя зависит,как жить или умереть герою, так и его судьба: то ли стать порядочным человеком,то ли вором, то ли еще хуже – политиком. Эффект сопереживания намноговыше!

Отец выложил в вазочку печенье. Я придвинул ему,дразня, сахарницу, ведь отец, сластена, кофе пьет без сахара, страшась уронитьмарку интеллигента.

– Новое поколение, – объяснил он Валериану, –всегда начинает с отрицания достижения родителей. А потом, взрослея,приходит к тем же ценностям. И снова тот же Шекспир, те же Тициан иВеласкес, те же древние мудрецы, которые уже сказали все, а нам остается толькосмиренно склонить головы перед их мудростью…

Я засмеялся.

– Знаете, у нас говорят: в тридесятом царстве жил-былИван-дурак, и была у него триодиннадцатая винда… А что уж говорить окаких-то мудрецах, у которых не было даже этой дурацкой Windows 3.11? Они длянас не авторитеты!

Отец сказал Валериану Васильевичу язвительно:

– У них авторитет тот, у кого морда… виноват, хардшире, а вход длиннее. И весь прикид чтобы на уровне: видеокарта не нижеДжифорс-два, мама потолще, кроватка пошире… Видите, уже и я их жаргон запомнил,хоть и не знаю, что такое мама или кроватка.

– А что? – ответил я мирно. – Все верно. Что,дорого? Да сходить на Горбушку за новейшим софтом дешевле, чем один раз в кино!Даже одному. А если крутую видеокарту возжелал поставить, то воздержись снедельку от баб в кафе, вот и наберешь на любой апгрейд. Не наберешь?Воздержись с месяц, дело того стоит! Валериан Васильевич, вы сказали как-то,что не уважаете человека, который покупает дорогое шампанское, не имея в домени энциклопедии, ни томика Камю?