– А, вы хотите сказать, что кто сейчас где-то… условноговоря, на двенадцатой ступеньке, тому неинтересно говорить даже с тем, кто наодиннадцатой?.. А уж тем более на третьей или пятой!

Он милостиво наклонил голову, красивый стареющий лев, хоть инекрупной породы, а вроде бенгальского льва. Или тигра, не помню, что измедведей там водится.

– Верно схватываешь, – сказал он милостиво. – Дажене потому неинтересно, что они в самом деле… ну, не идиоты, но все-такиличинки. А потому, что они абсолютно уверены – что вот теперь-то онипознали истину и готовы ее проповедовать даже мне. И поучать меня.Понимаешь?

– Понимаю, – прошептал я. – Понимаю, почему вы сними даже не спорите…

– Вот и хорошо, – сказал он спокойно. – Так что, впринципе… только в принципе!.. я готов в какой-то мере поучаствовать. Ничего необещаю, ничего на себя не беру, но готов встретиться со всей командой ипоговорить о грядущем шедевре, которым мы весь мир поставим. Я имею в виду,поставим на уши.

– Я так и подумал, – сказал я поспешно.

– Вот и хорошо, – ответил он милостиво. –А теперь про вещи более интересные. Ты уже видел демку «Serios Sam»?

– Это была не демка, – возразил я, – а толькотестовая версия. Проблема с запуском? Вам нужно поправить одно слово в конфиге…

Я трясся как заяц, когда обзванивал всех, корректировалвремя, а потом еще и встречал кого на улице, кого у метро, а Костомара иГорецкого у входа перед офисом.

В помещении три стола, я закупил самые дешевые из этих,которые называются компьютерными, что под эту кликуху только не пихают, новообще-то столы неплохие, четыре вертящихся стула и огромный длинный диван,можно не только прикорнуть, но и выспаться.

Три монитора, один могучий сервак, обязательная кофеварка и самыедешевые чашки.

Прибыли Костомар, Горецкий, Конон, Нинель, Аверьян, Миша…Конон прибыл последним, поздоровался со всеми, с Костомаром – как состарым знакомым, да и с Горецким как-то сразу нашел общий язык, не зря же заплечами партийная школа.

Нинель с ходу смолола кофе, начала опробовать новуюкофеварку, чашки, по комнате потек бодрящий аромат. Конон кивнул мне, я сделалвид, что не заметил, все надеялся, что он сам как-то начнет, скажет, представитдруг другу, но Конон нахмурился, сказал громко:

– Давай, Андрий, скажи нам, зачем мы собрались.

Я поднялся на подгибающихся ногах. Я не шибкозастенчивый, но всегда не по себе, когда вот так смотрят и чего-то ждут.

– Событие у нас торжественное, – сказал я. –Я назову всех, а потом еще по разу… на тот случай, если среди вас такие жезабываки, как и я. Костомар Котляр Валентинович, вы его все знаете, смешно мнеперечислять его звания, да и не упомню все, Горецкий Марк Сидорович – егокниги есть у каждого из нас… это Нинель, она не только умеет готовить кофе, нои прекрасный программист. Аверьян – программист высшего класса, аМиша – лучший из художников. И, да простит мне Илья Юрьевич, что я его всамый конец, это сам Конон, который финансирует весь проект от начала и допобедного конца!

Конон добавил с усмешкой:

– А что ж себя забыл, чемпион?

– Да ладно, – сказал я, – сейчас пока что нетруднобыть чемпионом. А вот потом, когда соревнования станут массовыми… Мыкак-то спорили насчет отечественных баймов… Когда я заикнулся, что у нас нетдобротных отечественных баймов, мне сказали: первое – я дурак и не умею,второе – что игр полно, они только находятся еще в разработке, а потомпотрясут мир. Это напомнило мне обещания построить коммунизм. Да и мышей скороткими хвостами. Но после споров стало ясно, что же тормозит производствонаших баймов. Всего лишь… недостаток финансирования!!!

Нинель сказала сердито:

– Не понимаю, над чем ирония? В самом деле, тольконедостаток финансирования.

Я указал на Горецкого.

– Когда вот уважаемый Марк Сидорович… или даже лучше любойиз молодых пишущих ребят хочет выйти на рынок и потрясти мир новыми идеями, онвсе же не идет в издательство, не говорит: финансируйте меня, козлы, в течениегода, а я напишу вам замечательный роман! Правда, без гарантии. Но я уверен,что напишу… То есть начинающему писателю уже понятно, что его пошлют вполнерезонно: мол, сперва принеси роман, мы посмотрим, прочтем, а потом уже изаплатим, если вещь того стоит. Хотя, конечно же, каждому начинающему хотелосьбы, чтобы его финансировали сразу. Еще в процессе написания! Ведь у каждогоесть проклятая служба, а свободного времени так мало… Вот это, как выяснилось,и есть основная причина, по которой у нас нет собственных байм. Оказывается,надо быть подвижником, чтобы за счет пьянок и хождения по бабам создать байму.Написать книгу или картину – это уже в порядке вещей, но не байму! Хотядля написания баймы не нужны особые компьютеры, цеха для сборки, высокоточныеприборы и пожароустойчивые краски, что понадобились бы, скажем, задумавшимсоздать свой автомобиль. Для написания романа и создания игры нужен один и тотже комп…

Горецкий хмыкнул, я увидел в его глазах веселые искорки.Подумал запоздало, что романы раньше писали не на компах, а на пишущихмашинках, а Пушкин и Лермонтов так и вовсе авторучками скребли по бумаге, ноостанавливаться не стал, сказал еще злее:

– Наше общее отставание? В чем? Шамусы, диггеры давсякие арканоиды наши ребята писали в 80-х наравне с юсовцами, а то и больше:на работе свободного времени было до черта. Пажитнов свой тетрис когда создал?Любая программа, созданная ТАМ, у нас становится доступнее раньше, чем тампоступит в продажу! К тому же там еще не всякий купит, дорого, а у нас всееще бесплатно или почти бесплатно. Вывод: ресурсов, чтобы создавать свои баймы,у нас предостаточно. И умов. Что мешает? Приходится признать, что нашуникально сволочной характер, который не позволяет ужиться в коллективе.В одиночку байму сейчас не создашь, а двое-трое – сразу начнется: япашу больше, чем этот козел, а мне оно что, больше всех надо? А еслисоберется больше чем трое, то свет туши сразу…

Конон морщился, прервал:

– У тебя накипело, это понятно. Но сейчас с этимвопросом решено. От себя добавлю, что по заявке Андрия я открываюфинансирование пятерых человек на весь срок создания игры. Подробности – унего. И все, что надо: аппаратура там какая – обращайтесь ко мне. Такчто пусть вас эти мелочи не занимают, переходите к самой байме.

Некоторое время все молчали, поглядывали друг на друга,обдумывали. Я видел, как Нинель рвется что-то сказать, но из почтения какадемику и писателю помалкивает. Горецкий это понял, кашлянул, сказалвполголоса:

– Любое творчество начинается с подражания плюс желаниядобавить нечто или изменить. К примеру, смотрит ребенок фильм, в которомдобрую козу задрал волк или где Чапаев утонул, вот и придумывает другой,счастливый конец. Обычно эти варианты более жизненны, чем когда тот же ребенок,с изумлением осознав, что он стал писателем… художником, скульптором,музыкантом, создателем компьютерной баймы, – возжелает придумать что-тововсе небывалое, совместить все жанры, положить в блюдо и горчицу, и сахар, иперец, и майонез, а сверху полить еще и самым лучшим в мире одеколоном.