в ножнах; шестьдесят золотых в имперских ассигнациях; одна золотая монета чеканки княжества Либоргского.

Он приоткрыл шкатулку, посмотрел содержимое и расписался в получении.

– Передать тебе шкатулку приказал барон Вейский. – сказал мужчина.

Костя понятливо кивнул.

– Господин управляющий, – извиняющимся тоном начал Костя, – мне баронесса Кубинскоя велела завтра явится в театральный зал, что в большом дворце, а пропуска у меня нет.

– Мне плевать, – коротко ответил управляющий.

– Там соберётся очень много важных людей, и я буду им рассказывать сказку для Новогоднего представления.

– Опять же – плевать!

– Если баронесса спросит, почему я не смог прийти, мне придётся сослаться на ваше: «Плевать!».

– Сучёныш мерзкий! – совершенно беззлобно произнёс управляющий. – Всё проверю, если это так, пропуск на тебя будет на третьем входе.

– Спасибо, господин управляющий! И ещё последние: «Сейчас выйду, куда поворачивать, чтобы найти извозчика?».

– С такой шкатулкой в руках, тебя самый честный извозчик с удовольствием ограбит, а нечестный – убьёт и ограбит!

В ответ Костя посмотрел на управляющего и улыбнулся «зубами», – сегодня он сам наглядно увидел на что способен.

– Ой, ой, ой! – совершенно безэмоционально произнёс управляющий. – Совсем забыл: ты тот самый страшный парень -Древоходец! Ты же сам сможешь оприходовать любого извозчика вместе с его кобылой! Ладно, поступим так: негоже тебе сейчас по темноте со шкатулкой в руках бегать, извозчика искать. Выделю тебе экипаж, но ты кучера не обижай…

– Да не нужны мне ни ваш кучер, ни его кобыла! – возмутился Костя.

– Я имел в виду – денежку отсыпь. Выезд не плановый – разбухтятся. И на будущие: со всеми подобными вопросами к секретарю баронессы.

Глава 11.

Костя возвращался в экипаже с гербами княжества и, развалившись на мягком удобном сиденье, размышлял над последними событиями. Его сильно смущало собственное поведение в некоторых моментах.

Рискованная беседа с баронессами – будто кто-то другой отпускал за него реплики, неожиданное решение подслушать разговор военного с управляющим. Всё это, как оказалось, сделано верно, правильно и принесло свои плоды, но это был, как бы, не совсем-то и он.

–Возможно, это неизвестное ему ранее, свойство Древоходцев, проявляющееся в важные моменты, – предположил Костя. – Но рассчитывать, что оно обязательно включится в нужный момент – опасно, надо и на свою голову полагаться.

Зайдя в комнату, он застал соседа ещё не спящим. Цыгаш его ждал, чтобы узнать, как всё прошло и какими блюдами во дворце его потчевали, чем сразу вызвал у Кости сильное раздражение – кроме двух стаканов воды, тот не получил ничего.

Своё негодование он сразу выплеснул на Цыгаша, швырнув ему в лицо его же штопанный носок.

– Когда мне подкладываешь, перед этим хотя бы стираешь?

– Зачем? – искренне удивился Цыгаш. – Как ты в них отпрыгаешься, они чистыми становиться и травкой пахнут – мятой.

Цыгаш получил второй носок себе в физиономию.

Прощение Цыгаш получил, вытащив два пирога с вишнёвой начинкой, которые они и съели, под рассказ Кости о приключениях во дворце, запивая кислющим вином из его же запасов.

Утром был вызван для отчёта к мэтру Гарвилу, на который предусмотрительно захватил полученную шкатулку со всем содержимым.

Вернулся без шкатулки, но сохранил кинжал древоходца и ассигнаций на тридцать золотых. Остальные тридцать конфисковал мэтр, объясняя это компенсацией, за те финансовые потери, которые понесёт школа, из-за предполагаемых отлучек Кости во дворец.

Мастер Ярич с мастером Фабехом, затащили его в комнату преподавателей. Во время пересказа событий вчерашнего дня, Ярич постоянно крутил кинжал древоходца в руке, изредка переводя с него взгляд на Костю, в самые ответственные моменты.

Всегда показательно демонстрирующий свою выдержку мастер Фабех, по окончанию рассказа не удержался и сказал: «Что же ты, Костуш, натворил?».

В последствии, каждый по отдельности, нашёл возможность встретиться с Костей на едине.

Мастер Ярич высказался, что своим необдуманным поведением он может привлечь к себе внимание Ордена Смотрящих, а ещё: ему ни в коем случае нельзя пробить амулет князя.

Мастер Фабех высказался, что своим необдуманным поведением он привлечёт к себе внимание высокородных мразей, которые решат поставить на место зарвавшегося простолюдина, а ещё: ему ни в коем случае нельзя пробить амулет князя.

На лекции в училище Костя не пошёл, а сразу после школы, наняв извозчика поехал во дворец.

На указанном управляющем детинца входе за номером три, его поджидал пропуск.

В этот раз, следуя за провожатым к театральному залу, Костя смог более детально рассмотреть богатое убранство большого дворца, и даже несколько раз позволил себе остановиться у привлекших внимание полотен, или статуй.

Особенно долго задержался перед групповым портретом семьи действующего князя. На нём он сразу узнал самого князя Либоргского – его портреты видел и раньше, рядом, понятно, покойная княгиня, а ещё опознал барона Вейского с женой и Кареллу – баронессу Кубинскою.

Он попросил помощи у провожатого, тот снисходительно улыбнулся Косте, а вот дальше, уже почтительным шепотком, объяснил, где на полотне брат и две сестры князя, сын князя – барон Кубинской, дочь князя с супругом. Совсем молодое поколение там изображено не было.

Войдя в помещение дворцового театра, Костя застыл в ступоре. Сам по себе зал был великолепен: с рядами обитых красивой материей кресел, с ложами, амфитеатром и балконом, общей вместимостью зала, примерно, на двести пятьдесят человек, но его смутило другое – почти все кресла были заняты, и все ждали его!

На сцену его провела баронесса Кубинскоя, сразу придав его незначительной фигуре высокий статус. После небольшого вступительного слова от баронессы, в котором она представила Костю, как носителя удивительных сказок южных островов, его оставили на сцене одного.

В зале сидели композиторы и хореографы, художники и постановщики акробатических трюков, и просто желающие услышать сказку, для Новогоднего представления. Было объявлена, что Костя обозначит общую фабулу, и все сразу начнут обдумывать тему и делать намётки к спектаклю, а полный текст диалогов и сценарий, с разбивкой на сценические эпизоды, появятся позже.

Костя, откашлявшись, начал повествование, с нападения на замок, по отредактированной баронессой Кубинской версии. Несмотря на хорошую акустику, в задних рядах было слышно не очень хорошо и Косте пришлось кричать. Так он прокричал, правда с перерывами, два часа, что по земному времени соответствует примерно пяти часам. Большинство в зале вели за ним запись, заставляя повторяться и пересказывать непонятные места.

В перерыве, он увидел Пирролу, и огибая желающих что-то у него уточнить, приблизился к ней и попросил достопочтимую Пирролу помочь ему встретится с секретарём баронессы Кубинской.

Оказывается, он тоже находился в зале, и Костя вывалил на него все свои насущные проблемы с пропуском и доставкой