litbaza книги онлайнФэнтезиРадужная топь. Избранники Смерти - Дарья Зарубина

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 98
Перейти на страницу:

Он чувствовал, что теряет силы. С каждым разом все труднее становилось отвечать, а голос, грозный, рокочуще-глубокий, все задавал и задавал ему один и тот же вопрос.

— Кто ты?

— Владислав Чернский…

— Кто ты?

— Владислав…

— Кто ты?

— Влад… Владек…

И с каждым ответом пустело имя, превращалось в ненужную оболочку, которую нечем ему было наполнить. Таяло во тьме то, за что цеплялся он, что старался запомнить. Лицо матери, строгий взгляд отца, кровь на полу, реки крови, семицветные глаза учителя, его длинная белая борода, словно пролитое молоко. Желтые усы Казика. Синий плащ раненого закрайца… Как его звали… припомнить бы… и того, широколицего, что пытался книжкой отогнать вооруженных проклятым металлом разбойников… Все таяло, исчезало, стиралось слой за слоем.

«Кто я?» — спрашивал он сам себя и с трудом находил силы вызвать из небытия лицо. Высокие скулы, короткие волосы — соль с перцем. При чем тут соль? Алый рубин во лбу. Знак высшей силы. Алая искра благословенного огня, что жил у него в голове. Слушался его. А теперь сам он не больше алой искры. Отблеск. Блуждающий во тьме огонек среди таких же, как он, летящих цветных искр. Но откуда ни возьмись налетает черный ветер, искорки и твари отступают, дав ему краткий миг передышки, и с холодным дыханием ветра приходит то, за что уж он уцепится и не выпустит. Серые глаза, прядка рыжая, два красных сморщенных личика.

У него есть сыновья. У него есть Ханна.

— Кто ты? — спрашивает из темноты тот, кто никогда не устанет спрашивать.

— Я князь Владислав! Сын Радомира! Чернский волк! — кричит он во тьму, хотя давно нет у него ни рта, ни горла, ни голоса. Кричит и цепляется тем, что теперь он есть, за тонкую черную нить, соединяющую с теми, кто его держит на той стороне.

— Я князь Владислав!

Глава 81

— Здравствуй, князь.

Сердце еще клокочет в груди. Трудно унять, успокоить после быстрой скачки, но он сжимает кулаки, опускает голову, выравнивая дыхание. Успел, обошел, обскакал. Пусть катится в возке с дурой-дочкой старик Милош. Раньше успел в Дальнюю Гать бяломястовский князь Якуб.

Тадеуш огляделся по сторонам, давая понять, что для разговора Войцеху стоит отослать слуг. Подивился тому, каким чужим и незнакомым показался ему родной дом. Вроде и не переменилось ничего. Те же росписи на стенах, те же скамьи, обитый кожей престол дальнегатчинского владыки, а словно бы кто-то хитрый и злой взял то, что знал Тадеуш с детства, и подменил украдкой на похожее, но чужое.

Слуги убрались с таким проворством, что стало ясно: его ждали. Его или кого другого из князей, неважно. После таких новостей, как чернские, когда все переломилось, перепуталось и раскроилось совсем иначе, нужно решать, на которой ты стороне.

По лицу отца прочел Тадеуш, что все решил уже для себя Войцех и готов сообщить о своем решении первому, кто явится, из соратников-заговорщиков.

— Горюю с тобой, Кубусь, — сказал Войцех угрюмо. — Ненадолго пережила бяломястовская лебедушка моего Тадека. Видишь, как оно все повернулось. Землица все видит, неведомы пути ее силы. Хотел я насытить месть кровью Владислава Чернского, да только прибрала его раньше Безносая. Не позволила мне пойти против законов земных и людских, поступиться честью и стать захватчиком исконного удела.

Тадеуш подался вперед, но Войцех остановил его властным движением руки. Тадек повиновался.

— Если хочешь ты спросить, выступлю ли я, как решали мы все, против Черны, — продолжил Войцех глухо, — отвечу — теперь уж нет. Черне нечего опасаться от Дальней Гати, а если кто другой захочет нарушить границы Черны и поживиться, пользуясь слабостью младенца-князя, всегда дам княгине Агате дружину в помощь. Пусть только скажет, что ей надобно. Так что будь покоен, Якубек, с моей стороны ничто не грозит твоей матери и племяннику, и другим князьям волю свою я объявил, отправил голубей с посланиями и со всеми переговорю. Так что не стоило тебе спешить, загонять лошадь. Просил я тебя мне доверять как отцу и в доверии не стал бы обманывать. Другой покарал Чернца за его злодеяния, да моя душа успокоилась. Довольно ей того, что нет больше Владислава. Теперь хочу оплакать сына, а то за гневом и кровавою жаждой не дал я сердцу вдоволь печали испить. Ты иди, отдохни с дороги, князь. Люди твои уж, верно, устроены, кони ухожены, и тебе нужен покой и отдых, а как приедет Милош, я за тобой пошлю, вместе все обговорим.

Войцех положил руки на плечи Тадеушу. Тяжелая рука была у отца, словно каменная глыба. Тадеуш сбросил давившую невыносимой тяжестью ладонь. Гневно глянул прямо в глаза Войцеху.

— Странно мне слышать от тебя такие слова, Войцех Дальнегатчинский. Быстро же отгоревал ты по сыну, раз не хочешь покарать всех виновников его гибели. Ведь это Агата Бяломястовская забрала у Тадека его любимую, отдала в руки Чернцу. Потащилась за дочерью в Черну, чтобы та не сбежала от ненавистного мужа, и Тадека твоего обманула, вокруг пальца обвела, разлучила с той, что дороже была ему самой жизни! И теперь говоришь ты, что помочь ей готов удержать престол чернский, которого она ни по рождению, ни по добродетели не заслужила?!

Войцех отшатнулся, сверкая глазами. Крылья его носа расширились, в углах прищуренных глаз легли складки гнева.

— Да в уме ли ты, князь Якуб? Зачарован? Безумен? Что ты городишь, щенок! На собственную мать князей поднять хочешь?! За что? За то, что не уберегла тебя от топи радужной? Так никто бы не уберег! Ты удел получил отцов! Это бессильный-то, калечный. Получил только потому, что заплатили за твою никчемную собачью жизнь мать и отец, Землица ему пухом, жизнью Эльжбеты. Не стой за вашей семьей чернский Влад, не стали бы соседи терпеть тебя на престоле Бялого мяста. И сейчас не глядел бы ты жадным волком на чужой-то удел! Свой подбери, а то как развернутся князья от Черны в другую сторону и задумаются, не проще ли растащить на клочки твое Бялое из-под бессильного-то князя!

— А отчего ты взял, что бессилен князь Бялого? — с ядовитой насмешкой сказал Тадеуш, потихоньку доставая из сумки под плащом наговоренную книгу, что сам же отец ему когда-то дал. Поднял над головой, позволив белым змейкам силы найти полузабытый путь по рукам, по пальцам под обложку, завертеться по корешку, набирая силу.

Слетело заклятье, что меняло Тадеково лицо. Он опустил книгу в одной руке, другой сорвал с лица проклятый белый платок.

— Ну, каково, отец? Схоронил ты меня, успокоился, всех простил от великой души, а вот он я, живой. Князь бяломястовский!

Тадеуш во все глаза смотрел, как сменяют на лице отца друг друга чувства. Удивление, радость, гнев, страх, презрение…

— Убил? — спросил Войцех глухо.

— Якуба-то? — переспросил Тадеуш, возвращая на место белый платок. Оказалось, так привык он к гадкой тряпке, что без нее уж и не по себе становится. А ну как войдет кто и увидит. — Сам он удавился. Отцеубийца.

1 ... 79 80 81 82 83 84 85 86 87 ... 98
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?