не утихла. — Ох, не думала, что придётся вспоминать прошлое десятилетней давности, — ворчливо добавила она. — Но что поделать, — вздохнула тяжело. — Давай Ордайн осмотрит тебя, переоденешься, и я всё расскажу. А то смотреть на тебя не могу, сердце скручивается от жалости.

На этот раз Еления позволила себя осмотреть целительнице, привела себя в порядок, переоделась, даже кое-что поела и стала слушать дальше.

— Вы ушли в портал, унесли эту Тварь с собой, а Хранители мира, можно сказать, спасли жизнь и мне, и твоим парням, то есть… в общем, ты поняла, — обоим. Раны оказались смертельно опасными, мечи вонзились рядом с сердцами, но оба ещё не ушли за Грань. Если бы им не оказали помощь Хранители мира, окочурились бы быстро.

— Рон тоже жив? — Еля посмотрела в глаза Верховной.

— Тоже, — прищурилась та. — И тоже изменился очень. Ему было не менее тяжело. А теперь не перебивай меня. Хочу поскорее рассказать и снова забыть.

Еля лишь кивнула в ответ, принимая условия.

— В Тюрьме Пустоши в лазарете нас выходили. Я быстрее оправилась, парни подольше боролись за жизнь. Мужики, что с них взять?

— У Фурий замечательнпя регенерация, — вмешалась Ордайн, — особенно у тебя.

— Можно подумать, у магов хуже! — резко ответила Бердайн. — В общем я раньше пришла в себя и встала на ноги. Путь в тот зал найти сама не смогла, сколько не искала. Хранители мира заявили, что ничего я там не найду, и отказались меня туда вести. Но как парни встали с коек, узнали что случилось, так и поперлись в этот каменный зал искать что-то, что тебя поможет вернуть. Рон помнил дорогу. Ничего не нашли, естественно. Что там найдёшь, если замешан этот треклятый Варниус? Этот умник умеет заметать следы. В такой ярости я никогда не видела Мая, кидался на эти колонны, как ненормальный, только не мог он ничего сделать. И долго страдать тоже не мог.

— Почему? — прошептала Еля.

— А что, хотелось бы? — грустно усмехнулась королева.

— Бабушка! Что случилось?

— Из-за Стены пришли известия. Трагические. Ровенцы, фурии и эннийцы, объединившись, расправились со всеми тварями Пустоши. А потом эти ублюдки, эннийцы, обратили мечи против ровенцев и моих девочек. Генерала Данери и Эдварда убили первыми. Подло. В спину. Те, наверное, даже не поняли, что произошло.

И снова Еления испытала потрясение.

— Убили всех?

— Всех. Мика Сурея, менталиста императора, добили. Колина Мароу тоже. Его Майстрим оставил вместо себя. Видимо, эннийцы напали на него группой после того, как расправились с братьями Данери. И растерзали. Вокруг тела Мароу нашли много трупов этих сволочей, — врасплох его не получилось застать, как генерала и Эдварда, и оборотень дорого продал свою жизнь. Майстрим как узнал… здесь ты исчезла, там отца, дядю и друзей убили… Смотреть на него было страшно. На меня тоже, думаю, я за своих девочек кого хочешь порву, но Май… Боялась, что с ума сойдёт от всего, что на него навалилось. Но он справился. Только… был один Майстрим Данери, а стал вдруг другой. Таким собранным и жестким никогда его не видела. Хранители мира настаивали на справедливом суде, но эннийцы на него не явились. Три раза их ждали. Четвёртого не дали. Вернее, Май не дал. Своим поведением они сами подписали себе приговор. Майстрим собрал армию, возглавил её и пошёл на Эннию. Я к нему присоединилась. И не только я. Подлость и коварство Эннии возмутили многих. Побоище устроили знатное. В общем, Эннии, как государства, больше не существует.

Еля сглотнула, прикрыла глаза, сердце защемило от жалости и сострадания к Маю, перед мысленным взором встало любимое лицо с таким всегда нежным и встревоженным взглядом…

— Теперь Энния — провинция Ровении. Знаешь, кто там за местного владыку? — усмехнулась Ордайн Огдэн.

Еля открыла глаза и взглядом спросила: «Кто?», говорить сил не было.

— Мать твоя приёмная, — проворчала Бердайн. — Понесла нелёгкая… из директора приюта и герцогини стала владычицей. Сколько не отговаривала её, но она сама напросилась, а Май не отказал, понял, что лучше Мадлен сейчас никто не справится с эннийцами.

— Бедная Мадлен, — прошептала Еля.

— Бедные эннийцы, — злорадно хмыкнула Бердайн. — Устроила она им сладкую жизнь. Мои девочки помогают ей вместе с людьми Майстрима. Периодически извещают, что там происходит. Измывается внучка знатно, любо-дорого слушать.

После некоторого молчания Еля спросила:

— А с Рональдом что, бабушка?

Бердайн снова отвела взгляд в сторону, пожала плечами.

— Всё хорошо, — поджала недовольно губы.

— Бабушка…

— Рональд сейчас живет в Эннийской провинции с одной эннийской аристократкой, — осторожно поведала Ордайн. — Видела их, когда Мадлен навещала. Искры летят, что поджечь дворец могут.

— Спасла она его, — вздохнула Бердайн. — Он раненый без сознания остался после первой битвы. Майстрима твоего прикрыл собой. От пятерых сразу закрыл. Потом Рона долго искали наши воины, но не нашли. А это та стерва утащила его. Тоже была на поле боя, сражалась против нас. Спрятала и выходила его. В общем, там долгая и запутанная история. Но как итог, твой Рон сейчас с ней, она ластана его, уже и детишек наплодил.

— Как ластана? А та девушка?..

— Умерла от чего-то. А дочка пропала. Исчезла. После смерти матери.

— Ребёнок исчез? — Еля потрясённо уставилась на сестёр.

— Аверины перерыли всю Ровению, искали малышку, — хмуро поведала Ордайн. — Но девочку так и не нашли. Словно сквозь землю провалилась.

* * *

После неожиданного возвращения иномирянки Земля Фурий тщательно охраняла свою тайну. Ни одна живая душа за пределами обособленного женского мира не узнала о появлении Елении Огдэн, о которой давно во многих империях сочинили легенду…

Девушка из другого мира появилась в мире Арде, чтобы спасти его от кровожадного ненасытного монстра, который хотел его уничтожить…

Глава 54

Еления не сразу призналась королеве, что уже не является обычным человеком, той пустышкой, которой когда-то давно попала в мир Арде.

Бердайн Огдэн, конечно, ещё десять лет назад (для королевы) заметила, что с внучкой начали происходить изменения, но то, что они завершились, и теперь Еля — фурия с крыльями, королева не знала.

Девушка подозревала, как будет ошеломлена и счастлива великая фурия, когда узнает правду о ней, хотя эту самую правду Еля и сама