Я тоже помогала наравне со студентами-старшекурсниками. Хотя была занята выше крыши отработкой формул подчинения и боевых заклятий, но кому сейчас легко.

И все же никак не ожидала со стороны директора такого неприятного поручения. Он вручил мне запечатанный конверт и сказал:

– Отнесешь в замок Маринер.

– Что? – вспыхнула я. – Но вы ведь знаете… Это потому, что Молинар Маринер ваш друг? Это нечестно!

Глаза Террана Аквидуса потемнели.

– Студентка Флогис, вы забываетесь. Если хотите помогать – выполняйте поручение. А нет – займитесь вашими прямыми обязанностями.

Еще, не дай боги, пойдут слухи, что я струсила. В конце концов, не съедят же они меня! Передам уведомление – и сразу назад!

Вздохнув, я взяла конверт и уже несколько мгновений спустя оказалась в саду. Я специально дала себе немного времени, чтобы собраться с силами: пока дойду до входа, может, успокоюсь и сосредоточусь.

«Господин и госпожа Маринер, разрешите вручить вам уведомление…» – я шла и повторяла эти слова как заклинание. Я ожидала, что меня встретит служанка, проводит в гостиную, пригласит хозяев, тогда я все это выпалю, вручу конверт и тут же испарюсь в круге пламени.

Дверь оказалась открыта. Я прошла вперед, в сторону зала, до которого в прошлый раз так и не добралась.

Родители Рана сидели в креслах. Отец читал книгу, а Рина, кажется, дремала. Она выглядела совсем неважно. Вовсе не как та юная, полная жизни красавица, какой я увидела ее на праздник Примирения.

Я застыла на пороге, не зная, как поступить. Ужасное чувство – будто подглядываю. Я сжала губы и постучала в косяк. Две пары глаз обратились ко мне.

В глазах Рины отразился испуг, который сменился облегчением.

– Кора, ты пришла, – сказала она, словно ждала меня, и как я поняла из следующей фразы, действительно ждала: – Терран сдержал слово. Не сердись на меня.

Она поднялась ко мне навстречу, и отец Рана тоже подошел. Они остановились, не доходя нескольких шагов, точно боялись меня спугнуть.

– Прости меня, Кора. Прости нас, – сказала Рина Маринер. Ее взгляд встретился с моим, хотя я совсем не желала смотреть ей в глаза. Я хотела только одного: отдать уведомление и уйти. Могла ли я простить? Если я даже Рана простить не могу. Я промолчала в ответ.

– Я понимаю, – прошептала она.

Она протянула ко мне руку, но тут же отдернула ее, увидев, что я держусь только на силе воле и готова удрать в любую секунду.

– Если я попрошу передать кое-что Рану? Тебе будет не сложно?

– Что же это? Очередной заколдованный амулет? – не удержалась я от колкости.

– Это кольцо…

– Отравленное? – хмыкнула я, но замолчала, увидев, как опустились уголки ее губ, а отец Рана тут же дотронулся до ее плеча тем защитным, оберегающим жестом, каким и сам Ран часто касался меня, стараясь утешить в трудную минуту.

– Сами ему передайте, – ответила я уже серьезно. – Я не хочу иметь с вашим сыном ничего общего. Ни с ним, ни с вами. Не надо делать меня посредником в таких делах.

– Прошу, Кора. Знаю, что это выглядит как попытка манипулировать… Снова… Но мы можем просто не успеть. Вдруг это последняя возможность передать ему весточку?

Да, это выглядело как манипуляция. Но в то же время в ее словах была правда. Ведь если что… Как я после этого смогу нормально спать?

– Давайте, – выдавила я.

Рина, видно, подготовилась заранее. Кольцо было на ее руке, она сняла его с пальца и опустила на мою ладонь. Женское кольцо с сияющим синим камешком.

– Без подвоха? – еще раз уточнила я.

– Да, можешь мне верить. Кора, если бы ты знала, как я себя казню за все…

Рина натолкнулась на мой хмурый взгляд и не стала заканчивать. Сказала другое:

– Ты только передай ему, что я хотела отдать кольцо тем утром, когда вышла проводить его перед отъездом в Академию. Но он даже слушать не захотел. Кора, тем утром, хорошо? Когда я еще ничего не знала…

– Не знали чего? – не поняла я.

– Не важно…

Мы замолчали – разговор исчерпал себя, поэтому я отдала конверт, кивнула и вернулась в Академию.

Кольцо передала Рану в тот же день. Обнаружила его на полигоне, куда пришла отрабатывать формулу подчинения очередной бестии. Ран находился там каждый вечер. Как-то так получилось, что перед тем, как приблизиться к железному ящику, я вручала ему «Устав». Если хочется ему учить эти зубодробительные формулы – пусть, мне не жалко.

Теперь же, вместе с книжкой, я подала ему кольцо. Глаза Рана потемнели, но вовсе не от злости, а оттого, что его обуревали чувства. Что же это за кольцо такое?

– Она просила передать, что хотела отдать его утром, до того, как узнала. Что узнала – непонятно. Твоя мама не стала объяснять.

– Кора…

Он, забывшись, потянулся ко мне, но я отошла на пару шагов.

– Я тебе позже все объясню. Когда битва будет позади и мы сможем спокойно поговорить…

– Не трудись, – оборвала я его. – Мне совершенно не интересно.

По лицу Рана скользнуло странное выражение. До этого момента мне не удавалось его задеть: он всегда был сама выдержка и спокойствие. Но сейчас ему стало больно – я ясно увидела это.

Какая я стала жестокая, какая злая…

Он ничего не сказал. Убрал кольцо в карман. Улыбнулся уголками губ, открыл «Устав».

– Так, сегодня скример? Давай повторим формулу…

* * *

Все было готово к решающей битве. Я замечала, что многие ходят теперь, глядя не под ноги, а вверх – на небо. Это может случиться в любой момент: утром, днем, ночью. «Только бы не ночью!» – каждый раз думала я.

Пару раз начинался небольшой дождь, и я со всех ног бросалась к полигону, где бы ни находилась. Но дождь утихал, едва начавшись, – битва снова откладывалась. Я уже не знала – радоваться этому или нет. Ожидание так выматывало, что я почти перестала есть и спать по ночам. Вита буквально силком пыталась втолкнуть в меня хоть немного еды, напирая на то, что в нужный момент у меня совсем не останется сил. Я все понимала, но пищу просто видеть не могла.

Иногда я ловила взгляд Рана, направленный на меня из-за соседнего стола. Два дня он качал головой, а на третий пришел и сел рядом.

– Ты уже большая девочка, – сказал он. – Но если ты сейчас же не поешь, то я снова начну кормить тебя, как маленькую.

Я вспомнила утро в замке Маринер, когда я не могла удержать ложку забинтованными руками, и то, как он кормил меня с ложечки гречневой кашей.

– Давай, Ран, – горячо поддержала его Вита. – А я буду ее держать.

Я хотела отшутиться. А потом вдруг так обидно стало! Сговорились, значит, против меня!