Но у меня нет выбора. Я справлюсь. И им не удастся меня сломить.

***

Мы паркуемся возле школы. Логан открывает мне дверь и берет под руку. Он счастлив и не перестает улыбается. Поэтому я тоже улыбаюсь, ведь я отражаю его эмоции. Только еще и взвинчена до предела, потому что, ощущая эмоции других людей, я не избавляюсь от собственных.

Мэри-Линетт машет мне со стоянки рукой, когда я прохожу в школу. Один из плакатов с рекламой танцев едва не срывает со стены вызванным мной порывом ветра, и я прикусываю губу. Не знаю, как прекратить бурю, разыгравшуюся за моей спиной. С каждой секундой погода делается все хуже.

В школе темно, разряженные по случаю подростки снуют туда-сюда. Музыка гремит, но я плохо слышу ее сквозь шум в ушах и громкий стук собственного сердца.

Логан все крепче стискивает мою руку, и я перенимаю исходящее от него возбуждение. Так странно ощущать все, что чувствуют другие люди. Все их секреты, тайные переживания и радости теряют значимость, потому что теперь и я о них знаю, и я их испытываю.

– Идем в зал! – восклицает Логан, перекрикивая шум, стоящий в коридоре, и я иду.

Пора бы сбежать, но как? Послушно следую за парнем. Как бы мне улизнуть? Я бы, может, что-то и придумала, да соврать Чендлеру не получится.

В спортивном зале много народу. Мигает светомузыка, колонки просто разрываются. Парни и девушки танцуют, а я до боли сжимаю пальцы, борясь с желанием присоединиться к толпе.

– Я же говорил, тут классно! – смеется Логан, обнимая меня за плечи.

Тут просто замечательно, и я невольно осматриваюсь в поисках главного весельчака. Не сомневаюсь, Люцифер придумал, как испортить мне вечер. Не удивлюсь, если прямо сейчас на мою голову выльется несколько литров крови.

– Рад, что ты пошла со мной!

– Как будто у меня был выбор.

– Что?

– Говорю, и я тоже, – улыбаюсь я и еле слышно добавляю, отвернувшись: – Рада до одурения.

Логан качает головой в такт музыке, здоровается с какими-то парнями, а я внезапно понимаю, что такая жизнь их вполне устраивает. Такая жизнь им по вкусу. Наверное, и я не отказалась бы ходить на школьные танцы, волноваться о предстоящих играх, учиться, ссориться и мириться с подругами. В этом вся суть подростковой жизни. Ребята так искренне улыбаются, болтают, смеются, что я невольно перенимаю их настроение и вдруг становлюсь частью этого прекрасного момента. Глупые танцы, школьный бал. Ничего нет в этом особенного и незабываемого. Но люди, которые сейчас рядом, – особенные. Незабываемы их счастливые лица, блестящие глаза, будто выбор платья действительно был колоссальной проблемой, а прокат костюма – досадной необходимостью. Они такие живые.

Я многое потеряла, когда стала «исключением». Я потеряла возможность радоваться мелочам, потому что теперь счастье заключается для меня не в танцах и не в оценках.

Я буду действительно счастлива, если выживу. А это слишком сложно, чтобы быть и правдой, и мечтой одновременно.

Чей-то взгляд обдает мою спину потоком теплоты, волнения и одновременно парализующего страха. Обернувшись, я замечаю Мэтта.

На голову выше и Хэрри, и Джил, и Бет, которая почему-то оказалась рядом с ними, он смотрит на меня и не шевелится. Его растерянный взгляд прорывается внутрь меня, а я столбенею, ощутив невероятную слабость и жжение в груди. В последнее время я не ходила на общие с ним уроки, боясь встретиться с ним взглядом, боясь услышать его голос. Каждый раз я пробегала по стоянке, надеясь, что они с Хэйданом уже уехали. Я тщательно избегала встречи с братьями Нортон и сейчас, заметив их в нескольких метрах, будто пропускаю сильнейший удар. Мэтт не щадит меня. Он всегда делал то, что считал нужным, и его не волновало, насколько порой жестоки его взгляды или слова. Он смотрит на меня, а я задыхаюсь. И я не хочу, чтобы он отворачивался. Я согласна задохнуться. Я ведь оказалась здесь лишь потому, что выбежала его спасать. Я должна признать, что моя грудь горит, а голова кружится не просто так.

Хэрри толкает застывшего брата и машет мне рукой. Я тут же перевожу взгляд на Логана.

Нужно уносить ноги. Нужно сказать хоть что-то в оправдание и бежать сломя голову! Однако потом я вдруг думаю, что не могу вновь испариться. Черт. Ну зачем я вообще об этом думаю? Сейчас не время для сантиментов.

– Логан, я отойду на минутку. Прости.

– Но ты вернешься? Верно?

Не могу лгать. Я не могу лгать!

Смотрю Чендлеру прямо в глаза и понимаю, что поступаю отвратительно. Он хороший парень и не заслуживает подобного отношения. Но я не могу иначе.

– Нет, – говорю я, невольно прикасаясь к его плечу, и вновь шепчу: – Прости.

Парень разочарованно смотрит на меня. Чувствую, как в груди у него все разом переворачивается, и впервые верю Логану. Я верю, что он умеет чувствовать, вопреки тому, что о нем говорят. Возможно, это еще одна история, в которой человек меняется, встретив другого человека. Вот только я не хочу быть героем этой истории. К сожалению.

Я смахиваю с лица усталость, а когда выпрямляюсь, вижу, что братья Нортон, Джил и Бетани идут ко мне. Лица у них недоуменные.

Я растягиваю губы в неуместной улыбке. Что ж, мне в голову ничего другого не приходит, кроме как лыбиться и притворяться, что все отлично.

– Ари, ты здесь! – первым в себя приходит Хэрри. Мой спаситель. Он приобнимает меня, будто так и надо, будто так правильно, и смеется.

– Да, – шепчу я ему на ухо, – я здесь.

Я позволяю себе на время расслабиться и перенять его радость.

– Но это опасно, ведь ты… – Мэтт подается вперед. – Ты в зале, полном пьяными футболистами.

Джил недоуменно поглядывает на Мэттью, но тот в ответ лишь пожимает плечами, чем вызывает у девушки невероятное раздражение. Она и на меня-то смотрит с нескрываемой ненавистью, стискивает рукава платья и неожиданно улыбается. Мне становится стыдно. Эта девушка знает, что ее водят за нос. Она понимает, что ей врут в лицо, что ее обманывают, и она держится из последних сил, чтобы скрыть слезы, обиду, усталость.

– Я отойду на минуту, – говорит она.

– Зачем? Давай я…

– Мэтти, я в туалет.

Я гляжу ей вслед, поджав губы. Я чувствую, что она едва дышит, а в груди все горит. И тем не менее спину она держит ровно.

– Что ты здесь делаешь? – рычит на меня Мэтт.

Что тут скажешь? Я хотела его спасти, но он никогда об этом не узнает. Не узнает о том, что я чувствую.

– Я уже ухожу.

– Ты выглядишь расстроенной, – замечает Бетани, – все в порядке?

– Да, все хорошо.

– Как все может быть хорошо? – удивляется Хэрри. – Сегодня же праздник. Забыла?

Наверное, нервы у меня сдают, потому что я продолжаю улыбаться, как идиотка, сгорая от безумной паники.