Адэр взял Парня за ошейник и вместе с Эшем пошёл к частоколу:

— Ты поддаешься гипнозу?

— Не проверял.

— Все время разговаривай с собой мысленно.

— Зачем?

— Это самая сильная защита от гипноза.

Эш кивнул:

— Понял. А что надо говорить?

— Читай молитву. Или любимые стихи. Или репетируй речь перед защитниками Лайдары.

Эш вытер со лба пот:

— Понял.

Адэр и Эш вошли в ворота, за которыми обнаружились ещё одни, с открытой калиткой. За ней шелестела берёзовая роща. Издалека доносилось детское пение. Справа и слева от ворот размещались сторожевые вышки и караульные помещения под шатровыми крышами. В вольерах вдоль забора нервничали белые волки. Тут и там стояли Братья — высокие, крепкие.

В тени берёз за кофейным столиком сидел Праведный Отец. Сейчас он был одет как обычный человек: клетчатая рубашка, штаны из лёгкой ткани, матерчатые туфли на пробковой подошве. Глава секты жестом пригласил гостей к столу, накрытому к чаепитию.

Адэр и Эш опустились в плетёные кресла. Парень лёг у ног хозяина.

— Позвольте узнать ваши имена, — тягуче промолвил Отец.

— Хранитель веры, — произнёс Адэр.

— Защитник, — сказал Эш.

Отец взял с блюдечка серебряную ложку, принялся крутить её в пальцах. Лучи солнца, пробиваясь сквозь кроны берёз, отскакивали от серебра искристыми осколками.

— Мне было видение.

— Какое? — поинтересовался Адэр, разглядывая ложку.

На ум пришли смешные названия частей столового прибора: черпало, держало и между ними перемычка. Наверное, потому, что перемычка имела винтообразную форму, а по краям черпала тянулись серебряные кружева.

— Я видел вас, — проговорил Отец, продолжая поигрывать необычной ложкой. — В комнате темно. Вы ходите из угла в угол. Вы в смятении. Из-за женщины вы потеряли опору в жизни. Как же вы слабы духовно.

Адэр с трудом оторвал взор от лучистого ореола вокруг ложки и посмотрел в удивительные глаза — два тёмно-фиолетовых кристалла с прожилками, в которых струился отблеск серебра.

— Если хотите, вы можете остаться здесь, — сказал Отец. — У нас.

— Что я буду делать?

— Поживёте в обители. Пообщаетесь с Братьями. Послушаете проповеди. Успокоитесь душой.

— Я смогу везде ходить?

Отец улыбнулся:

— Конечно. Нам скрывать нечего.

— Я смогу спуститься в катакомбы?

— У нас нет катакомб, — тёк клейкий голос Отца. — И ваш друг пусть остаётся. И вашему зверю найдётся место. Оставайтесь. У нас здесь хорошо, спокойно.

Парень вскочил, положил морду Адэру на грудь. Кроваво-красные глаза обдали жаром и выдернули из полусонного состояния.

— Всё, что вы пытались сделать, оказалось напрасным. Уверен: вы понимаете, о чём я. — Адэр забрал у Отца ложку, положил на блюдце. — Вы могли выбрать любую сторону, пойти любой дорогой, но выбрали худшую часть себя. Вы не смогли преодолеть жажду власти. И посмотрите, к чему это привело. Тридцать лет — именно столько потребовалось вам, чтобы придуманная вами вера проникла в подсознание группки людей. В масштабах страны пятнадцать тысяч — это кучка. Разве об этом вы мечтали? С вашими способностями вы могли бы сделать мир лучше. Но вы оказались слабы духовно.

Отец скрестил руки на груди:

— Ты кто такой?

— Я Хранитель истинной веры, а вы шарлатан. И я не разрешал вам переходить на «ты».

— Никакой ты не Хранитель. От тебя баба сбежала, вот ты и лезешь во все дыры. Только в нашей дыре её нет. И… пейте чай.

Адэр набрал полную грудь воздуха. Медленно выдохнул:

— Я не люблю травяной чай.

— Зря, — сказал Отец и отхлебнул из своей чашки.

— Я не видел кладбища.

Брови главы секты поползли на лоб.

— Что?

— В Авраасе нет кладбища.

— И что?

Парень подбежал к ближайшему вольеру и, поднявшись на задних лапах, передними упёрся в сетку. Волки распластались на земле, прижали уши.

— Не кормите волков трупами. Волк благородный зверь. К нему надо относиться с уважением. — Не оглядываясь, Адэр указал себе за спину. — Пару часов назад этот человек был в катакомбах.

Отец посмотрел на того, кто стоял позади Адэра:

— У нас нет катакомб. — Голос выдал волнение.

— Как чувствует себя Праведная Мать?

— У нас нет никакой Праведной Матери.

— Что вы знаете о проклятии морун?

— Немного. — Отец сузил глаза, фиолетовые кристаллы превратились в осколки. — Она моруна?

— Если вы сидите в кресле, а не лежите в гробу, значит, она жива. И если ваши сообщники наблюдают за нами, а не ползают на карачках и не ржут как идиоты, значит, вы не лишили её невинности. В ваших же интересах освободить её как можно быстрее.

— У нас её нет, — не слишком уверенно повторил Отец.

— Вы не догадываетесь, на кого замахнулись. — Адэр поднялся. — Если не освободите верховную жрицу морун, Авраас исчезнет. Это обещаю вам я, Хранитель истинной веры.

Подозвал Парня щелчком пальцев и направился к выходу из обители.

Эш догнал его уже за частоколом:

— Малика — верховная жрица?

— Услышал и забыл, — бросил Адэр, рассматривая толпу на краю площади.

Эш покачал головой:

— Он её не выпустит.

— Тогда я приму его предложение и останусь в обители, а Крикс поедет к моему отцу. — Адэр повернулся лицом к воротам. — Великий придумает, как нас вытащить. В знак благодарности я превращу Грасс-Дэмор в провинцию Тезара. У вас никогда не будет законного короля, Эш.

— Вы этого не сделаете.

— Сделаю.

— Вы нам обещали!

— Ради неё я пойду на всё. Понимай, как хочешь.

Эш посмотрел по сторонам:

— Дайте мне три дня.

— День.

— Я не могу взять и привести защитников. Мне надо переговорить с Кангушаром и Урбисом. Я не успею за день. Прошу два дня.

— Сорок часов и ни минутой больше.

Эш выдохнул в голос:

— Засекайте время. — И побежал через площадь.

***

— К вам герцогиня Гаяри, — объявил слуга и пропустил гостью в кабинет.

Вилар поднялся из-за стола:

— Рад тебя видеть, Элайна.