— Чего приволок-то? — Подойдя к нему, майор кивнул на мешок: — Личные вещи?

— Броня, меч, — присев на корточки бывший легионер вытащил блестящий шлем и, покрутив его в руках, сунул назад: — Как же мне служить вам — без брони, оружия? Я, как тут оказался, первым делом всё припрятал, — встав, он закинул его на плечо: — Как чувствовал, что пригодится. У меня и наконечник гастаты там, только на древко насадить и готово.

— Сам-то дотащишь? — оценив взглядом габариты мешка, вопросительно посмотрел на него Чум: — Или помочь? Ты же дня три не ел? Ослаб, поди.

— Четыре, но это, — он дёрнул плечом, наполнив окрестности коротким лязгом: — Благородная тяжесть, она не может утомить воина.

— Ну, раз не может — тогда пошли! — Пристроился радом с ним Чум: — Сейчас, как придём, пока особисты репу чесать будут из-за тебя, мы в столовку. Там сегодня котлеты с пюре, а Маша — ну, повариха наша, их так готовит… Ммм… — он закатил глаза: — Закачаешься!

— Репу чесать? Они что — из крестьян? Или это ритуал у вас такой? А что такое котлеты? Их, как поешь — голова кружиться начинает? Крепче пива?

— Сам увидишь, — подхватив его под руку, Чум повёл его к заполненному молниями Порталу: — Походу, брат, одно могу сказать, если я что-либо понимаю в людях, то тебе у нас понравится.

Проводив взглядом скрывшуюся в портале команду Карася, Змеев, тяжело вздохнув, потёр ладонями лицо — неделя, пока группа отдыхала в закрытом санатории, празднуя успешное прибытие на орбиту земли Стража, для него выдалась на редкость тяжёлой.

События понеслись вскачь на второй день отдыха группы и, как сейчас генерал ясно понимал, скачка эта прекращаться не собиралась, несмотря на все его усилия.

Усевшись на скамейку курилки, он вытащил сигарету и принялся разминать её в пальцах, прокручивая в голове последние события — Пашеш, видя его состояние, не стал навязывать своё общество, и коротко кивнув на прощанье — больше групп на выход сегодня не планировалось, скрылся в своём домике.

Всё началось на второй день после отбытия группы.

Змеев, как было заведено, сидел в своём кабинете, разбирая отчёты групп, когда раздавшийся звонок вертушки, прямой линии с Москвой, заставил его удивлённо приподнять бровь. По сложившемуся порядку, Косин, генерал-майор, курировавший его работу из столицы, должен был позвонить только через три дня — плановое обсуждение ситуации проводилось ими каждые десять дней, невзирая на дни недели и внеплановый звонок был, мягко говоря, странен.

— Змеев, — представился он, подняв трубку: — Слушаю.

— Привет, Витя, — голос Косина, как обычно, не выражал никаких эмоций: — Как ты там?

— День добрый, Сергей Васильевич, всё по плану. Чем обязан?

— Всё по плану, план утерян, так? — Хохотнул на другом конце куратор: — Жду тебя здесь. Самолёт уже на взлётке — бросай всё и сюда.

— Но, Сергей Васильевич, у меня же группы, как я…

— Заместитель есть? Знаю — есть. Ему рутину, сам сюда. Считай это приказом.

— Есть считать приказом, — поднялся из-за стола, Змеев: — Исполняю.

Весь перелёт до столицы Змеев перебирал в голове поводы, за которые он мог получить выволочку от своего куратора, но не найдя ничего такого, от чего можно было бы отмахнуться, списав произошедшее на непредсказуемость миров за Порталом, лишь больше мрачнел, осознавая тот факт, что упустил нечто важное — настолько критическое, что Косин, несмотря на все свои связи, не смог смягчить, парировать, отведя угрозу и от его головы и от всего проекта в целом.

Его опасения только усилились, когда он, разместившись на заднем сидении роскошного «Мерседеса», обнаружил себя в компании двух крепких мужчин в костюмах. Присутствие волкодавов говорило только об одном — залёт, действительно был крупным и он, до сего дня верой и правдой служивший Системе, сейчас, абсолютно того не ожидая, оказался по ту сторону.

В полном молчании они доехали до известного здания в центре Москвы и, поплутав по подземным коммуникациям, его доставили к лифту, поднявшему всю троицу на этаж, где располагался кабинет его куратора.

Молча поставив его перед дверью, волкодавы синхронно кивнули и так же, не говоря не слова, переместились ему за спину, словно отрезая путь назад, хотя, если подумать, в этом, кроме психологического давления, смысла не было — ну куда он мог деться отсюда? Так что, глубоко вздохнув, Змеев надавил на ручку двери.

Сидевший за столом своего кабинета Косин, не отрывая глаз от раскрытой папки, молча махнул ему рукой и Виктор, робея с каждым шагом — прежде хозяин кабинета встречал его, выходя из-за стола и откладывая дела, прошёл к столу и уселся на стул, стоявший среди других вдоль ножки «Т» рабочего стола куратора.

— Ну, как дела, Витя, — закрыв, спустя пару минут папку, без какой-либо интонации, произнёс он, подняв глаза на своего гостя: — Всё ли нормально с проектом? Сложности, может, какие? Не хватает чего? Ты говори, не стесняйся.

— Всё в порядке, Сергей Васильевич, — вернул ему взгляд Змеев: — С мат-тех поддержкой вопросов нет. Всего хватает.

— Всего? Может даже излишки есть?

— Никак нет. Бюджет — в финансовой и материальной части, осваиваем согласно плану.

— Так-так-так, — наконец выбравшись из-за стола, принялся прогуливаться по кабинету за его спиной куратор: — Значит — никаких излишков и никаких затруднений? — Вернувшись к основанию ножки «Т», Косин упёрся в стол руками, нависая над Змеевым.

— Сергей Васильевич, — чувствуя неприятную пустоту в животе, выпрямился на стуле генерал: — Если я что-то допустил… Не уследил — прошу сообщить! Я не понимаю, в чём дело! Объясните — что случилось?!

— А ты знаешь, Витя, — обойдя стол с другой стороны, остановился около окна Косин: — Что для командира самое страшное? Так я тебе скажу. Самое страшное — это потеря управления.

— Чего?! — Вскочил на ноги Змеев: — Вы о чём, товарищ генерал-майор?!

— Витя, — махнув ему рукой, чтобы он сел, направился к шкафу куратор: — Я хоть и ниже тебя по званию, но сейчас приказываю, — открыв створку, он развернулся к своему ученику: — Сел и заткнулся! Коньяк будешь? — видя, что тот вернулся на своё место, тепло, даже как-то по-домашнему, осведомился хозяин кабинета, держа в руках графин с тёмно янтарной жидкостью.

— Сначала объясните — где мой залёт. — Глядя на свои руки, лежащие на столе, буркнул Змеев: — Если он есть.

— Есть, Витенька, есть, — поставив на зелёное сукно столешницы пару стаканов, Косин наполнил их до половины: — И, скажу тебе честно, — пододвинув один Виктору, он сделал мощный глоток: — Фуух! Хорошая вещь, французский… Так вот. — Поставив свой стакан на стол, он наклонился над Змеевым: — Такой залёт, что даже мне тебя от ареста отмазать, замечу — на время, удалось с большим трудом.

Он выпрямился: — Так что — пей, Витя. Пей и думай. Отсюда у тебя два выхода — в подвал или… Или — героем России. Иного, увы, не дано.