– Господин Блайт, у вас много врагов? – неожиданно спросила девочка.

Консул прекратил жевать и удивленно уставился на малышку. Затем усмехнулся.

– Более чем достаточно. А почему это тебя интересует?

– Это странно. – Альта смотрела на мужчину, чуть заметно улыбалась уголками губ.

– Что странно?

– Странно, что у тебя много врагов, – пояснила девочка. – На тебя совсем невозможно долго сердиться. И госпожа уже не сердится, только делает вид.

– Альта! – взвилась волшебница.

– Вы же сами говорили, леди, что лгать нехорошо. – Девочка заметно покраснела.

– Врагам – можно! – безапелляционно отчеканила леди Рейвен, задрав подбородок.

– Врагам тем более нельзя, – убежденно заявила Альта. – Только господин Блайт не враг, я уверена.

– Мы ждем, – Таша смерила девочку мрачным взглядом и уставилась на Блайта. – Рассказывай.

– Ну хорошо…

Он коротко изложил события последних недель, стараясь не слишком вдаваться в подробности. И в то же время не скрывая ничего сколько-нибудь существенного.

Брон удалось покинуть без особых сложностей. И даже найти лошадь – хотя в былые времена Консул Тайной стражи побрезговал бы садиться в седло этого убожества. С другой стороны, кобыла не привлекала внимания, а ее всадник – невзрачный мужичонка, одетый аккуратно, но бедно, вызывал скорее чувство легкой брезгливости. Стражники у ворот смерили путника презрительными взглядами и тут же потеряли к нему интерес.

Дорога на север оказалась не слишком сложной. Блайт предпочитал передвигаться по ночам, а днем отсиживался в лесу. Чаще всего это помогало, но очень задерживало его – постепенно пробираться становилось все труднее, патрули ходили по дорогам даже ночью, и лишь чудом беглецу удавалось избегать столкновений. Блайт не хотел убивать… по крайней мере без острой нужды. В конце концов все они были его соплеменниками и служили Империи так, как совсем недавно служил он.

Обогнув огромные болота, располагавшиеся к северу от Клитты, он вышел к горам. Здесь патрулей уже было заметно меньше, и Блайт, смертельно уставший от постоянного пребывания в напряжении, допустил непростительный промах (в этом месте его рассказа Таша ехидно усмехнулась). Он утратил бдительность – и попался в простейшую, даже не слишком хорошо замаскированную засаду.

– Удалось отбиться?

Ангер внимательно посмотрел на нее, а затем печально улыбнулся.

– У Империи большие проблемы, леди. Я давно чувствовал это.

– Что ты имеешь в виду?

– Я не дрался с солдатами, леди. Я подкупил их. Отдал им примерно триста золотых – все, что у меня было. До последней монеты. И знаете, что меня более всего поразило? Они сами предложили мне это… никаких намеков, никакой двусмысленности. Пятеро воинов, три мага. Слишком много для честного поединка. Один из магов просто вышел вперед и предложил отпустить меня в обмен на достаточную сумму.

– И ты согласился.

– Ну разумеется, – криво усмехнулся Ангер. – Несколько мешочков с монетами не стоят жизни.

Оставив солдат делить золото, Блайт двинулся дальше. Он не исключал возможности преследования – рассовав по карманам монеты, эти ублюдки вполне могли сообразить, что награда за поимку мятежного Консула будет много больше уже полученной суммы. Старательно запутывал следы, удвоил осторожность… то ли эти усилия принесли свои плоды, то ли благоразумие солдат одержало верх над их жадностью, но погоня так и не обнаружилась.

– А может, они передрались друг с другом? – поинтересовалась Таша.

– Не удивлюсь. Три сотни золотых – огромные деньги, если достанутся кому-то одному, но, будучи разделенными на восьмерых, радуют глаз намного меньше.

Он зябко поежился, встал, взял брошенный на лежанку тяжелый плащ и накинул его на плечи, застегнув массивную пряжку. Вероятно, плащ был куплен по случаю, как и убогая лошадь – ткань выглядела потертой, а витиеватая медная пряжка, более похожая на вычурную брошь, скорее подошла бы небогатой женщине, чем воину и магу. Затем снова занял свое место и сделал глоток вина прямо из бутылки, чтобы смочить пересохшее горло.

– Ну вот, леди… как вы понимаете, в какой-то мере в моих неприятностях вы тоже немного повинны.

– Я сейчас всплакну, – поморщилась девушка.

– О нет, я вас не обвиняю. План был моим с самого начала, и вы играли в нем роль хотя и важную, но, увы, предопределенную. Просто так сложилось. Но мне кажется, теперь ваша очередь рассказывать, какими ветрами леди Рейвен и ее малолетнюю спутницу занесло в такую даль от Инталии. Кстати, еще меня интересует вопрос, каким образом вы узнали одну из наиболее оберегаемых тайн Ночного Братства.

– Ну, хорошо… – Некоторое время Таша размышляла, какую часть своих приключений поведать бывшему врагу и стоит ли делать это вообще.

Как ни странно, ей и в самом деле хотелось выговориться. На них с Альтой обрушилось столько впечатлений, большей частью довольно неприятных, что просто кому-то рассказать об этом уже казалось немалым облегчением.

Рассказ она начала с того, как вытащила малышку из рук имперцев. Девочка поминутно добавляла свои комментарии, а иногда и вовсе брала нить повествования в свои руки. Постепенно они выложили все – про раны и бегство, про бандитов в лесу и имперских солдат в Шиммеле, про остров Зор… Таша столь красочно описала сражение с золотым големом, что даже Альта, уже познакомившаяся с этой историей, слушала, раскрыв рот. Рассказали о самоотверженном Галике, решившем увести погоню за собой, чтобы дать своим спутницам время отдохнуть и хоть немного восполнить растраченные силы. Про капитана Хая, пообещавшего ждать их в Луде.

Замолчав, Таша почувствовала, насколько легче стало на душе. Сейчас все пережитое воспринималось скорее как приключение, чем как череда неприятностей, неудач и проблем. Теперь она понимала, почему многие люди находят успокоение в том, чтобы посетить жреца Эмиала, поговорить с ним, рассказать о своих проблемах. Жрецы редко давали советы – скорее просто готовы были выслушивать и сопереживать, а большинству людей требовалось именно это.

– Вам пришлось многое пережить…

Сообщив эту банальность, Блайт внимательно посмотрел на Альту, словно сказанное относилось исключительно к ней. В общем, девочке и в самом деле досталось куда больше. В конце концов Таша была взрослой, сформировавшейся волшебницей, к тому же пережившей в своей жизни немало схваток – чего нельзя было сказать о некоторых ее противниках. Малышка же лишь вступала в эту жизнь, делая первые шаги – и шаги эти получились весьма болезненными.

Его взгляд задержался на серебряной подвеске, надетой на сплетенный из серых ниток шнурок. Левая бровь Консула поползла вверх, затем он вдруг попросил приторно-вежливым голосом:

– Альта, не позволишь посмотреть на твой кулон?

– Конечно, господин… – Она сняла шнурок с шеи и протянула его мужчине. Тот долго изучал плетение серебряных нитей, искрящийся серый камень…