Андре принимает удар на себя. Чернохрамову травматолог не сказал самое главное: тубокурарин очень плохо всасывается из кишечника, поэтому и вводят его обычно внутривенно. А в чашку сыпать – не столько травить, сколько нервы портить. В том, что миорелаксант так сильно подействовал на Андре, виновато было спиртное.

А губернатор, потрясённый смертью сына, подключает специалистов. Начинается операция «Иуда». Надин, Андре и Лия оказываются «под колпаком» у правоохранительных органов…

Сия есть кровь, о, Иуда, которую ты продал за тридцать сребреников!

Мф. XXVI, 26

– Осталось добавить совсем немного, – продолжал Мультивенко. – Когда ты, Лиюшка, приходишь ко мне, пню старому, рассказать про то, что я старался изо всех сил найти, я, не выслушав до конца, оскорбил тебя…

– Александр Владимирович, не надо так. Мне даже представить страшно, что вы чувствовали тогда… чувствуете…

– Если бы не Аделаида Ильинична и не Ната, я бы мог и тебя потерять, дочка, – губернатор с затаённой тоской смотрел мне в глаза. – Прости меня! Я видел на записи, что подонок делал с тобой.

– Саше вызвали после этого врача, Лия, – Наталья говорила тихо, сдержанно. – У него был гипертонический криз. Никто не ожидал, что всё зайдёт так далеко…

– В рамках спецоперации проверялось всё ваше окружение – родственники, знакомые, соседи. Каково же было моё удивление, когда выяснилось: Матвей, уголовник-рецидивист, – первый муж дочери моего заместителя, Марка Анатольевича Телюка.

– Как? Значит, Марк… – Наталья Васильевна посерела.

– Да, Ната, «крот» – Телюк. Тот самый, внучку которого мы с тобой крестили. Он виноват в смерти нашего мальчика не меньше, чем его бывший зять. И я тогда сразу же вспомнил, чью фамилию назвал мне Стас незадолго до своего странного исчезновения. Я не поверил своему сыну, так доверял другу!

Губернатор продолжал рассказывать, а я с болью смотрела на осунувшееся лицо Наташи…

…Первый муж дочери Телюка, Матвей, прожил с женой совсем недолго – оказался за решёткой за кражу со взломом. Марк Анатольевич предложил ему помощь, но в обмен на развод с дочерью.

В то время Телюк ещё не был заместителем губернатора, но упорно карабкался вверх по карьерной лестнице. Задействовав нужные связи, Марк Анатольевич добился досрочного освобождения Матвея, но сообразил, что криминальный талант бывшего зятя можно использовать в своих целях. С той поры тот стал его цепным псом. Кстати, именно из-за недавних афер бывшего тестя Матвей попал на зону во второй раз. Но Телюк не подкачал и тут: преступник опять вышел из заключения досрочно. И вскоре его ждало новое дело – как раз началась история с опасным для Марка Анатольевича файлом.

После неудачной попытки отравления Храм прятался за городом, в доме Станислава. И по телефону начал угрожать Матвею и Телюку, требуя от них помощи по переезду в Москву, где беглецу затеряться легче, иначе пойдёт в милицию и «сдаст» всех. Тем самым продюсер подписал себе смертный приговор. Садист Матвей по приказу бывшего тестя убил шантажиста, отвёз труп подальше от «Золотой долины» и отрезал язык и уши – в назидание за строптивость.

Когда Мультивенко получил от Лии файл, он уже знал, что «крот» – Телюк, а убийца, скорее всего, – Матвей. Но доказательств не было. Ознакомившись с содержимым файла, губернатор убедился, что Марк Анатольевич сделал попытку подкупить Стаса, предложив выгодный контракт по застройке. На сканах всех документов стояла именно его подпись. Однако были необходимы неопровержимые доказательства соучастия Телюка в убийствах – у заместителя губернатора найдутся хорошие адвокаты, и Мультивенко придумал план, как вывести преступников на чистую воду.

Оставив в своём кабинете на развороте ежедневника крупную запись: «Взять файл у Лии Лин», Александр Владимирович вызвал к себе всех трёх своих замов для обсуждения очередных проблем и на какое-то время вышел из кабинета, дав возможность посетителям хорошо рассмотреть его стол. Телюк не знал, что все его переговоры по телефону уже прослушиваются, и сразу же после совещания позвонил бывшему зятю, приказав убрать Лию, а файл уничтожить.

У правоохранительных органов теперь имелась запись этого его разговора с убийцей, но не хватало признания самого Матвея. Именно тогда и развернулась финальная часть операции «Иуда».

– Лия, ты и так много пережила за последнее время. И сейчас тебе важен покой. Но надо завершить расследование дела, и я хотел попросить о помощи. – Александр Владимирович посмотрел на меня, затем на молчащих Андре с Надин. – Выйдем-ка, дочка, на кухню.

Мы поднялись из-за стола. Уже на ходу губернатор бросил моим подругам:

– Всё, что я рассказал, не для посторонних ушей. Надеюсь на вашу порядочность, девушки.

На кухне Александр Владимирович долго молчал, словно собираясь с силами.

– Дочка, нужно показать оперативникам точное место захоронения Станислава. Я гарантирую: у вас не будет неприятностей. Все мы люди и поступаем в экстремальных ситуациях так, как велит инстинкт самосохранения, порой не подозревая, что нарушаем закон. В том, что вы закопали труп тайно, не сообщив в милицию, есть состав преступления, но дело оформят так, будто тело обнаружилось случайно. Лия, ты очень помогла следствию, благодаря тебе всё и вскрылось. Пойманы настоящие преступники. И поверь, беспокоить твоих подруг и особенно тебя мне очень не хотелось бы после всего. Надо отдать долг погибшему, похоронить его по-человечески… Я знаю, ты поймёшь. И объясни подругам. И ещё. Я бы не советовал тебе самой ездить на место захоронения, побереги себя. Думаю, Аня с Надей сами справятся…

– Я все понимаю. И поговорю с девчонками. Уверена, они поймут. И помогут.

На смерть, что на солнце, во все глаза не взглянешь.

Русская пословица

Я не поехала на эксгумацию, попросив Андре и Надин. Они согласились и, несмотря на сильный мороз, отправились с бригадой следователей в заветную рощицу. Обе переживали, что не узнают точно место, где могила. Снега много намело в декабре. И деревья зимой такие похожие. Под которым? Разве теперь вспомнишь?

Анька сказала, что тогда, летом, примотала цветную проволочку на березе, возле которой мы закопали ненашего Стаса. Рассчитывала, что это поможет его найти.

Я осталась дома готовить обед для подруг. Дети, отправленные в Пилипец, собирались остаться там и на новогодние праздники. Вот и хорошо. Обстановка-то тут напряженная – едва закончив разбирательство с Матвеем, мы принялись за похоронные дела.

До сумерек я поглядывала в окно. Подруги вернулись уже в полной темноте. Анька была разбита долгой дорогой и усталостью и не очень охотно начала рассказывать о поездке:

– Знаешь, ехали туда, и я всё заново вспоминала, как в июле долбили землю. И голубя, которого сбили. Как нервы были напряжены, жару, ощущение нереальности происходящего с нами…