это был не дядя Витя, это был зеленый огонь, маленькое созданье, дар которого – надежда. Папа предложил сыграть в “Твистер”, мама сказала, что только через ее труп, но потом согласилась. Спустя пару часов папа разжег костер и вытащил из багажника кастрюлю с маринадом…

Огонь полетел по всей комнате. И однажды, понял я, мы снова поедем к озеру Мрауви. И будем играть в “Твистер” и есть шашлык из говядины. Огонек стал обычным, обычно-прекрасным, и вернулся в камин.

– Ты вспомнил о чем-то, да? – спросил дядя Витя через пару минут.

– Да.

Он помолчал еще немного.

– Это чудесная магия – та, что ты сотворил. Чудесная. Цени то, что есть в тебе.

– А что есть во мне?

– Добро. Его и цени. Понятно ведь, что ты, хоть и вредный – да, вредный – тем не менее, любишь все, что вокруг тебя. Воспоминания – твоя непобедимая армия. Любимое место богов. Для них это курорт на берегу Орвандского моря. Боги купаются в воспоминаниях, чтобы стать сильнее.

– А как же “жить настоящим”?

– Так живи! Но тебе нужна сила. Нужны чувства. Воспоминания хороши, когда они обогащают тебя сейчас. А теперь я должен еще кое-что сказать тебе, сынок.

– Что? Очередной урок?

– Нет. Твоя Тетрадь не лгала обо мне. Я был жестоким, за это я и получил свое проклятие. Но теперь… – его глаза вдруг сделалась голубыми-голубыми, как небо. И мечтательными. – Мне не место здесь. Мне пора уходить, на встречу с богами, в объятия к моей Синто.

– Дядя Витя…

– Я слышу зов твоего друга, того, что был Любимцем Шара когда-то. Это великолепный звук, он похож на прибой у моря, которое существует только для меня… Больше никто никому не причинит вреда в порыве бездумной ярости. И я – в том числе.

– Нет, дядя Витя… Вы и так… не уходите…

– Мне пора, парень. Ты будешь великим Ригори. А я – что ж. Я достаточно побыл дядей Витей. Пора становиться историей.

И он растворился в воздухе. И остался только я. И моя жизнь. И мои друзья. И мой Ульфир. И мои мама, папа и брат. И, конечно, мой Шар.

Мне написала Аннет. Черт возьми, я опять опоздал на свидание!.. Я схватил рюкзак и выбежал из дома на улицу, глотая воздух, глотая радость, все еще проживая эту фантастическую историю, которая могла произойти только со мной. В какой-то момент мои ноги оторвались от асфальта, и я воспарил над Бьенфордом, а где-то вдалеке маячил всеми своими крылышками птиц.

Чертовщина началась в конце мая, когда над городом загорелся Шар, а я – видный одиннадцатиклассник – наконец-то определился в жизни. Я больше не опущу рук и не дам подчинить свое тело давным-давно заведенным порядкам. Я сделаю все, чтобы Шар горел.

И, если будет надо, я загорюсь сам.

Дима Каноничкин.

Словарь Димы Каноничкина

Я вообще не люблю словари, за всю жизнь открыл только один, чтобы посмотреть слово «пожулькать» (так и не понял, что это значит), но, думаю, моя история станет удобнее, если вам будет, куда заглядывать. Собственно, вот:

Аннет. Рыжая девушка, которая безумно в меня влюблена, но почему-то тщательно это скрывает. С Аннет у меня связан один забавный эпизод, когда я пришел в школу в полшестого утра, чтобы пораньше ее увидеть, а потом вспомнил, что в этот день начался карантин из-за гриппа.

Асглисианэ. На языке корфов – сонный паралич. Отстойная штука, не рекомендую. Хотя никто у вас спрашивать не будет. Считается, что во время Сонного Паралича с человеком говорят сами Безымянные.

Башня печали. Древнеорвандское сооружение, находится рядом с моей школой. Мрачное место. Когда узнаешь его историю (а вы отчасти узнаете, когда прочитаете книгу), становится понятно, почему оно такое.

Безымянные. Так я и не понял на сто процентов, кто они такие. Не то – обратная сторона людей, не то, загадочные исконные жители мира. Не то – байка, придуманная корфами. Такое должно оставаться тайной.

Боги. В Древней Орвандии боги покровительствовали чувствам. Вот те, о которых я знаю:

Бог добросердечности Леони. Такой весь из себя в белом одеянии, любит тех, кто подкармливает бездомных животных. Выглядывает за нами из-за облачков.

Богиня созерцания Фа. Как нота, ха-ха. Знакома с каждой из звезд вселенной, потому что наблюдает за ними бесконечно.

Бог страха Сиамон. Древние Орвандцы верили, что именно он помогает людям в экстремальных ситуациях. Сегодня бы его назвали Адреналином.

Богиня любви Синто. Любит путешествовать по миру на огромном кролике по имени Ли-ти-вик. Дядя Витя ее обожает.

Бог ненависти Код. Мрачный такой, родной брат Синто, но младше ее на секунду.

Богов еще много – если вам будет интересно, напишу как-нибудь о них в соцсетях. Может, даже пару рассказиков о них придумаю. Если честно, у меня есть версия, что боги – те же Минувшие, только самые могущественные.

Гоблины. Низжая каста корфов. Безмозглые, агрессивные существа, задача которых – бить, лупить, кромсать.

Гирко. Минувшие. Живут в сложных механизмах.

Дядя Витя. Ригори из Древней Орвандии. Настоящее имя – Альберкинуда Вит. Был служителем храма богини любви Синто, защищал закон, причем делал это зачастую жестко. Любовь – она такая, да. Аннет не даст соврать.

Дружба. То, что безусловно существует, но с такими экземплярами, как Рома и Сеня, это что-то крайне сложное. Со мной вот дружить просто.

Корфы. Если люди – создания богов, то корфы – создания Безымянных. В моей Тетради поселилось 10 корфов, плюс одного я нарисовал, и тем самым призвал в наш мир, в школьном туалете. Сколько их существует всего – мне неведомо.

Лин. Минувший. «Обитатель мест, где было совершено жестокое преступление. Смысл его существования – искоренить напоминания о страшных событиях». Так мне объяснил Джек. Привожу цитату.

Маэстро Альтернатив. Минувший, обитающий в альтернативах. Представляет из себя двух пушистых зверьков, Зеленого и Бордового. Знает все о том, что могло бы произойти с любым из нас. Даже с вами. Он знает, что было бы с вами, не открой вы эту книгу, где вы там ее открыли Спойлер: ничего хорошего (шучу).

Минувшие. Дядя Витя называет их просто: животные. Обитают в нематериальных реалиях: во времени, в альтернативах, в дежа вю, в аромате абрикоса. Внешность у них разная. Кто-то невидимый, кто-то пушистый и милый, кто-то смахивает на демона.

Орвандия. Восточноевропейская страна со столицей