Именно такие эмоции ему передавал райхарец отца после прогулок, который старательно пытался развеселить всадника — гарцевал, подбрасывал круп, не слушался, срывался в галоп, но… ничего не помогало.

Отец был разочарован. И Данд прекрасно знал кем и почему — им. Ему достался сын, который не соответствует его представлениям, сын, которого он не знает, сын заклинателя, который даже одну тварь призвать не в состоянии.

Он — уже смирился, и ждал, пока смирится отец — и либо примет его таким, какой он есть, либо… отправит куда-нибудь подальше. И перестанет таскать его в шахты и сырые промерзшие подземелья. Он — устал. Устал видеть, как вспыхивает огонек надежды в глазах отца, когда он в очередной раз передает ему флейту — личную — «ты сможешь, просто попробуй ещё раз».

Он — не сможет.

Никогда не сможет. Данд чувствовал это так же отчетливо, как всех лошадей сейчас в конюшне — всех сразу и отдельно каждого. Об этом он не сказал никому, даже Йоку и старой Стефе. Слишком странным было ощущение, слишком бесполезным, непригодным для использования, и он никогда не слышал, чтобы у кого-то из Хэсау был такой дар.

— Ам-м-м… — Сир Аксель перевернулся и зарылся лицом в сено.

А сир Аксель — может. Может всё, что не может он — Данд. Первый Наследник, может призывать тварей без помощи инструмента и заставлять их повиноваться, истинный чистокровный представитель рода, у которого всегда было всё — семья, сестра, дом, положение, статус. Всё, чего не было у него — Данда.

И этот сир Аксель напился, как свинья?

— Нет, нет, нет, — Данд споро поднырнул под руку и отобрал у Акса бутылку аларийского, в которой плескалось уже на донышке. — Никакой выпивки, только зелье! Сир Аксель! Сир! Аксель! — он тряс его аккуратно — чтобы не стошнило снова, как во дворе, когда он нашел его. Поднял, заставил слуг молчать — ни слова отцу и никому из домашних, и утащил его трезветь подальше от чужих глаз. Иначе отец снова будет недоволен. — Аксель!

Силы у Блау было гораздо больше, чем можно было предположить, и Данд не удержал равновесие и рухнул на сено рядом.

— Вы. выпить… — язык сира заплетался. — Дай… вы…пить…

О, Великий, духи леса и гор и все их порождения! Как заставить его проглотить зелье?

— Пейте, — Данд чпокнул пробкой и сунул под нос фиал.

— Выпить! — отчетливо произнес Акс, и потянулся за бутылкой. Они боролись пару мгновений — ему потребовалась вся сила, чтобы удержать его. — Дай… мне… дай…

— Вам нельзя! Вам хватит!

— Дай…я… сказал… ты… не…понимаешь…

— Вам нужно трезветь!

— Не…понимаешь… не…не …понимаешь… — Аксель икнул, сосредоточенно прищурился, глядя ему в лицо, — Дан…ди… я убил его…

— Кого? — он пнул бутылку ногой подальше — к стене, чтобы пьяный брат точно не дотянулся.

— Его… убил… его… я убил его… сам… — Акс почти рухнул на него, уткнулся лицом в плечо и… вздрагивал. — Убил…его… сам…

Дандалион помедлил, и потом осторожно опустил ладонь на чужую теплую спину и похлопал. Неловко пару раз.

— Мне нужно на Юг, — встрепенулся Акс, моргнув мокрыми слипшимися ресницами, и обдав его такими крепкими парами аларийского, что он поморщился. — Мелочь… увидеть Мелочь… спросить… Мелочь знает…

— Какой Юг?!

— Арка…мне нужна арка…

— Ночь на дворе, — прошипел Данд. — Какой портал ночью?

— Мне нужно… нужна…Мелочь… она знает…ответы…

— Завтра, взойдет солнце, будет новый день, портал заработает, — увещевал он.

— Сейчас! Мне нужно… сейчас!

— Ночь на дворе! Порталы не работают!

— Не…не работают? — удивился Аксель. — Тогда… выпить…

— О, Великий, духи леса и гор и их прародители!

— Выпить…или…я пойду искать сам…

— Нет!

— Брат ты мне… — Аксель сгреб в горсть кафтан на груди и притянул его себе — нос к носу, так что стало видно все черные крапинки в темных глазах, — …или не…брат? Ик!

— Брат, — помедлив, тихо согласился Данд.

— Тогда…создай мне…портал…ик!

— Я не могу!

— Не…можешь? Тогда… выпить!

— О, Великий! За что?! Хорошо, — Данд отодрал от себя чужие пальцы, расправил кафтан на груди, и согласно кивнул. — Принесу, но вы будете сидеть здесь!

Голова Акселя послушно мотнулась вниз — будет сидеть.

— Тихо!

Ещё один кивок.

— Нет, лучше я наложу стазис! — пробормотал он сам себе. — Так будет проще…Стазис? И я принесу аларийского…

Кивок.

— Стазис-с-с… — подтвердил Акс. — Выпить… буду пить… с… братом.

Данд открыл рот, чтобы возразить и тут же закрыл. Он тоже никогда не пил с братом. Не пил по двум причинам — у него никогда не было брата, и… он никогда не пробовал аларийского. Молодняку у Хэсау строжайше запрещено употребление любых веществ и напитков, снижающих контроль. Но теперь ему уже есть шестнадцать, и он в своем праве, и… у него есть брат.

— Бу…дем…пить?

— Будем, — обреченно выдохнул Дандалион и щелкнул кольцами, бросив плетения «стазиса».

За окном розовела заря. Я с трудом проморгалась — голова гудела, казалось, от усталости болело всё — каждая мышца в теле, каждый нерв, даже кости.

Все — таки нужно было первым делом выпить эликсиры на ночь, прежде, чем отрубиться спать.

Я протяжно зевнула, и потерла глаза руками, и пару раз с силой хлопнула по щекам — «проснись, Блау, проснись». Размяла запястья и сделала гимнастику — как же давно я не уставала так, чтобы на утро немели пальцы и… болели.

— Ауч… Какой псаки… — подушечки указательного и среднего покраснели, припухли и были обожжены, как будто… я хваталась за горячее? — …здесь творится.

Мои пальцы! Мой главный рабочий инструмент, моя ценность, мой капитал. Схватилась за горячее и не наложила плетений? Псакова чушь! И вчера в Госпитале я не трогала ничего, даже близко… Эликсиры? Среди них не было ни одного с такой агрессивной средой, и работа — в защите, ни один дурак не будет совать пальцы в фиалы с неопознанными ингредиентами.

Диагностическое плетение подтвердило — нарушение целостности поверхностных тканей, вероятнее всего — ожог. Все остальные повреждения — на месте, не считая — я тронула языком — прокушенной изнутри губы, и…

Размяла пальцы и ещё раз выплела диагностическое, щелкнув кольцами, следом — светляк, светляк, светляк, без перерыва стазис, а потом по кругу. После Госпиталя сил оставалось на донышке, а сейчас я могу плести так, как будто отдыхала декаду.