— Будьте готовы к отъезду, — короткий повелительный взмах руки в сторону двери — разговор окончен.

У самого выхода я развернулась и присела, делая шаг назад и чуть не упала — правая нога прилипла к полу.

Я отодрала сапог от ковра — чпок — и здесь смолка Райдо!

Когда он выплюнул жвачку на пол в операционной Магистр выразился емко, коротко и крайне однозначно — что забьет ему это в рот и Райдо придется вылизать языком весь стерильный пол, если он ещё раз позволит себе подобное. И что если сир нервничает, отвыкает от нарко, заменяя смолкой — это проблемы сира.

Все — таки Райдо свинья, а не менталист.

Я с отвращением цокнула языком и повозила подошвой по ковру, пошаркала, чтобы мерзость отлипла.

— Что — то ещё, леди? Вы хотите что — то спросить, раз вы ещё здесь и не идете собираться? — Шахрейн задал вопрос устало, даже не обернувшись.

Спина Таджо выглядела привычно — обрисованная льющимся из окон светом — сколько раз я разговаривала с его спиной — не сосчитать.

— Нет…

И тут он повернулся ко мне лицом.

С натянутой неестественной улыбкой, как будто уголки рта просто взяли и насильно раздвинули в стороны, забыв про глаза — холодные и цепкие, оценивающим каждое мое движение.

Я вздрогнула.

— Леди?

Чпок.

Смолка снова прилипла к подошве и ковру.

— Гадость, — произнесла я дрожащими губами — стоило огромных усилий удержать силу под контролем. Пальцы стали ледяными.

— Райдо, — констатировал Шахрейн привычно. Я — попятилась. — Не смею вас задерживать. Собирайтесь к порталу.

До выделенной мне комнаты я шла медленно — почти в трансе, контролируя каждый жест и старательно улыбаясь. Умудрившись попутно и даже верно ответить на пару вопросов Каро — он что — то спрашивал.

Заперла дверь и выплела чары правильно только со второй попытки — замеры потенциалов внутреннего источника. Результат — круг третий… закатный.

Псаки и их порождения! Это почти четвертый. Вчера в Госпитале магистр лично проводил замеры — потенциал увеличился на почти полкруга за… ночь?

Я потрогала языком прокушенную губу и сжала заколовшие от боли виски ледяными пальцами.

Я — знала это ощущение. Знала. Знала так же отчетливо, как и то, что меня зовут Вайю Блау.

Ощущение, когда тебе вчера стирали память.

Страдания — это мера любви к Богу. Так говорят жрецы. Страдания вообще мера любви.

В нашей извращенной культуре Высших, именно глубиной страданий меряют глубину чувств. Тем больше считается любовь, чем больше были испытания.

Каждая постановка в опере, каждый роман, которыми завалены все книжные лавки, воспевают только одно — страдания. И боль.

Чем сильнее боль, тем слаще награда. Люди жаждут видеть, до каких глубин может упасть человеческое существо, какую чашу боли испить, чтобы оплатить свое счастье.

Заслужить. Любовь.

Люди хотят страдать. Жаждут. Ищут любви и упиваются собственной болью.

Мы помним тех, кто поддерживал нас, да. Но гораздо лучше мы помним тех, кто сделал нам больно. И чем больнее было, тем глубже борозды, которые остались высечены в памяти.

И чем больше боль, тем сильнее превозносится сила любви. Наверное, поэтому Таджо заставлял меня страдать.

Мерой боли принято измерять меру любви. Чушь псакова!

Я проверила заряд каждого из артефактов по очереди и натянула все кольца.

Как прокачать круги быстро? Эмпатия. Боль. Много боли. Очень-много-боли. И… один менталист.

Накопитель, который мне вчера дал Райдо, валялся на столике — ровно треть заряда.

Хватит, чтобы… положить половину звезды, если бить внезапно. Разве они ждут чего-то от идиотки пятнадцати зим?

За две зимы в Столице, когда наконец проснулся темный источник, я прошла с третьего круга до седьмого под чутким руководством господина дознавателя. Восьмой круг я взяла в Легионе, а перешагнула рубеж девятого — в последнюю зиму перед тем, как нас окончательно разбили.

Мне повезло, сильно повезло, что была война — всех перестало интересовать, каким образом и за какое время ты получил круг. Важным стало только одно — что ты можешь плести.

Я выплела чары ещё раз — тот же результат — почти четвертый круг. Остался один шаг? Два?

Что хорошо — старая схема прокачки работает. Но любые странности привлекают внимание — нужно быть очень осторожной, чтобы скачки с круга на круг не привлекали лишнего внимания.

Что плохо — мне стерли память. Таджо действует, как всегда.

Нужно выяснить…сколько они смогли узнать. И, если это представляет опасность для рода…

Я обмотала цепочку накопителя вокруг запястья, вытащила кортик из сапога, проверила насколько легко и быстро выходит из ножен, и сунула в ближайший верхний карман.

Ликас обещал мне — клялся, что ни один менталист не пройдет лабиринт. Но… у них получилось. Псаки их сожри. Сколько они успели узнать? Что считали?

Пальцы я разминала тщательно — один за другим, каждый сустав, и запястья. Ещё пару мгновений перебирала плетения — я смогу запитать три. На большее не хватит запаса силы. Прикрыв глаза, воспроизвела в памяти все моменты, когда пятерка собиралась вместе… гостиная, библиотека, столовая, холл… у каждого есть излюбленное место… неосознанная иерархия.

Самые опасные — Райдо и Таджо — будут бить на поражение, и Райдо плетет чуть быстрее, но у него болят пальцы. Первыми — гасить их. Каро и Тиль обычно запаздывают и не любят брать на себя инициативу. Бутч и Сяо… будут колебаться, потому что не захотят вредить.

Я выбрала и рассчитала вектора двух плетений, приготовив заготовки. Или они вернут мне память, каждое воспоминание, которое стерли, или… их Ведущий лишится силы.

Клятвы чтут все, особенно, клятвы, данные самому себе. Не в этой жизни, но я клялась, что больше ни одна тварь под этим небом не сможет стереть мне память. Лишить меня того, что я считаю своим.

***

Гостиная, дом Таджо Шахрейна

— Леди? — осторожно позвал Сяо, видя, что я не откликаюсь на вопросы Каро.

В гостиной присутствовали все, кроме Бутча — коротали время в ожидании портала. Таджо стоял у окна, облокотившись на подоконник.

Я смотрела ему в спину.

Сколько раз он так делал? Стирал память и гасил эмоции? Сколько раз? Может поэтому период жизни в Столице похож на решето? Я помню вечер и не помню утро, помню, как засыпала в городском доме, а просыпалась уже в другом пределе. Как много он убирал, как часто, и зачем? Сито из образов и воспоминаний.