— Конечно, — я пожала плечами. — И даже видела письменный отчет.

Выражение лица Шахрейна осталось настолько спокойным, что меня псаки толкнули под руку, не иначе — очень хотелось стереть эту маску невозмутимости.

— И могу подробно описать каждую из татуировок сира Дана.

— Это у вас личный фетиш? — пробормотал Таджо и потрогал нос.

— Что?

— Татуировки.

— Э…нет, — выдала я наконец ошарашенная поворотом разговора. И пока я соображала, Шахрейн встал, почти не глядя вытащил с одной из верхних полок ближайшего стеллажа сшитый тонкий дневник в шелковом переплете… нежно розового цвета, развернул на титульной странице и повернул ко мне.

Я изучала летящий почерк, немного нервный наклон, неровная высота строки — неравные столбцы, но при этом настолько отточенный — до последнего штриха. Дневник принадлежал натуре творческой, легко возбудимой и… романтичной, судя по цвету.

— Красивый почерк.

— Мама подавала заявку на членство в Имперской Ассоциации каллиграфов.

— Как и дядя, — кивнула я — ничего удивительного. Иссихар наверняка тоже подавал. — А я… не слишком сильна в каллиграфии. Мне не досталось семейного таланта.

— Мне тоже, — поддержал Таджо, и я удивилась — его почерк всегда ставили в пример.

Шахрейн обогнул стеллаж, и через мгновение вернулся с книгой, бережно сдувая пыль с обложки.

— Учился по ней каллиграфии.

— Вар? Вари… — я пыталась прочитать название.

— Варлорд. Не слишком точный перевод со староимперского. Сиров на староимперском называли лордами. Лорд — одно из архаичных наименований сюзерена.

Каллиграфии? По роману?

— Я переписал книгу около ста раз, прежде, чем почерк удовлетворил Наставника, — Таджо весело стукнул по обложке кончиками пальцев.

— Мне для тренировки дали — Великое Дао, переписать двести раз, — скисла я. — Так и не закончила, осталось ещё около тридцати экземпляров.

Таджо улыбнулся. По — настоящему. Так, что потеплели глаза. Искренне. Такую улыбку на его лице я видела от силы несколько раз.

— Великое Дао? Значит, ваш Наставник решил, что вам не хватает ответственности, леди Блау.

— Варлорд? Роман? В качестве упражнения по каллиграфии? — скопировала я тон. — Чего именно не хватало вам, сир, по мнению Наставника?

— Свободы, — Шахрейн улыбаться перестал и бережно вернул книгу на ближайшую за спиной полку. — И умения мечтать.

Таджо перелистнул несколько страниц розового дневника, и так напевно процитировал, что сразу стало ясно — южный акцент, который он так старательно уничтожал столько зим — никуда не делся.

— «Затосковали по южным цветам вы, бросили службу, отшельник, скитались вдали… только уйдя из Столицы за тысячу ли, вдруг зарыдали по северным травам…». Знакомые строчки, не правда ли?

Я замерла, лихорадочно думая.

— Теперь вы понимаете, что я немного удивился, услышав стих из ваших уст? Стих, который вы читали, есть только в одном месте. В дневнике моей матери.

Кто знал, что этот стих был в единственном экземпляре? Его мать была поэтессой, он сам рассказывал, что вышла пара книг — и публикации в женских журналах.

— Откуда вы знаете стих, леди Блау? — Таджо с глухим звуком захлопнул дневник.

Шторы на открытом окне колыхались от легкого ветерка, принося запах раскаленного на солнце песка и камня, и цветущего плюща.

— Кто трогал доску?! Кто трогал мои камни и изменил схему?! Каро! Сяо-о-о-о!!!! — Райдо орал так, что его возмущенный голос отчетливо было слышно даже тут.

— Бу-бу-бу-бу… бу-бу… бу-бу-бу… — низким басом ответил ему Бутч, но так глухо, что слов не разобрать.

— Я спокоен!!! Я просто хочу знать, кто посмел прикоснуться к недоигранной партии!!! Сяо-о-о!!! Сяо-о-о-о!!! — настаивал Райдо.

Хлоп.

Таджо щелкнул кольцами, и от движения воздуха у меня шелохнулись пряди волос — створки захлопнулись с глухим стуком и сразу стало тихо.

— Стационарный купол тишины по периметру, — поинтересовалась я без любопытства, скорее констатируя факт — слишком резко отрезало звуки улицы.

— В том числе, — вежливо, очень вежливо, ответил Шах. — Леди, я повторю вопрос, который вы возможно не услышали — откуда вам известны эти стихи? Они были написаны более четырнадцати зим назад и никогда не были изданы, — он нежно погладил обложку дневника кончиками пальцев.

Я думала быстро, отбрасывая вариант за вариантом.

Ну, кто знал, что эти его любимые стихи такая псакова редкость?!

Рука матери Таджо чувствовалась и в оформлении домашней библиотеки — мужчина никогда не поставил бы тахту такой расцветки в интерьер — это просто не пришло бы в голову, не подбирал бы шелковые подушечки под цвет штор и расписных вееров на стенах…

— Леди…

…веера! Четырнадцать зим назад — конечно!

— Я никогда не видела эти стихи написанными, только слышала их. Мне их читали, — родовое кольцо полыхнуло тьмой и облизало руку почти до локтя, подтверждая мои слова.

Таджо прищурился.

— Моя тетя — Софилиана из рода Корай не теряла связи с Южным пределом, ей приходило много посланий — она часто читала мне веера — новости, рецепты, стихи и что — то веселое. Я навык чтения не успела освоить — тетя… умерла.

— Моя мать не поддерживала связи такого уровня…

Я пожала плечами.

— Я слышала стихи несколько раз и запомнила их, — тьма снова лизнула родовое кольцо.

Шахрейн молчал, постукивая дневником по коленке.

— Кто учил вас варить кофе? — спросил он без всякого перехода. — По — южному? Тоже тетя сира Софилиана?

— Варить кофе — обязанность слуг, — ответила я медленно. — И нет, я была слишком мала, чтобы освоить этот навык. Тетя учила слуг готовить так, как ей нравится. И там не один вариант — около десяти различных вариаций, в зависимости от состава специй, температуры воды, и…

— Достаточно, — прервал он меня жестом, но привычный эффект смазался, от того, что голос звучал в нос, и я с трудом подавила желание улыбнуться — это было так смешно.

Больше Таджо не задавал странных вопросов, и диалог вернулся в нормальное деловое русло. Прорехи маги запечатали — справились общими усилиями, Арку откроют к обеду и наша маленькая группа вернется в Хали — бад. Там меня с рук на руки передадут команде северян и на этом ответственность менталистов закончится.

Вестник вспыхнул перед Шахрейном внезапно, покружив в воздухе.

— Поздравляю. С вас официально сняты все обвинения леди Блау.

Я кивнула, благодаря за информацию.