В очередной раз за эти двадцать лет Нель смотрел в дуло пистолета, и его как всегда завораживало это зрелище: секунда перед тем, как концентрированная смерть вылетит из ствола и прекратит твою никчемную жизнь.

Мародер бросился вперед, пистолетный выстрел грянул над ухом, а через секунду оружие было выбито из руки воина ислама. Тот попытался заблокировать следующий удар, но пришедший в ярость Нель превратился в молотилку, нанося удары один за другим и постепенно оттесняя халифа от кучи разбросанного по асфальту оружия.

Тому наконец удалось отбежать на несколько шагов назад.

– Стой! – закричал халиф, подняв руки. – Просто уходи! И все! Никто из наших больше не придет на «Домостроителей»! Никогда! Я клянусь!

– И значит, никто не будет пытаться вынудить нас выплачивать дань? – едва слышно спросил мародер, ощупывая разгрузочный жилет и констатируя, что за сегодняшний бой растратил весь имевшийся у него боекомплект. – И значит, никто больше не будет убивать наших детей?

Распаренное под противогазом лицо Нельсона исказилось окончательно. Сведенные судорогой мышцы вывернуло в уродливую улыбку, которую, к счастью, не мог увидеть никто.

За спиной халифа черным зевом зиял вход в переход. Переход на «Доме детского творчества» был заброшен десять лет назад, после того, как асфальт над ним, а вместе с ним и потолок пошли трещинами. Через полгода после того как жители разбежались, он обвалился, оставив практически идеально круглую дыру в дорожном покрытии, через которую внутрь проникали твари, излучение и зараженный воздух.

Взревев от ярости, мародер бросился вперед и изо всех сил толкнул халифа. Ноги того, облаченные в армейские ботинки, поехали на обледенелых ступенях, и, потеряв равновесие, предводитель воинов ислама скатился вниз по лестнице, въехав на спине в проем открытых гермоворот.

Нельсон медленно спустился вниз. Халиф полз в сторону противоположного выхода. Не шел и не бежал, именно полз. Видимо, падение с лестницы стоило ему сломанного позвоночника.

Мародер, не торопясь, подошел вплотную и с наслаждением впечатал носок ботинка в его бок. Неудавшийся пророк только икнул от боли. Нель, наклонившись, перевернул грузное и тяжелое тело на спину и уселся правителю на грудь.

– А что ты предлагаешь мне теперь? – спросил Нель, стащил с предводителя воинов ислама маску и заорал в жирное и потное бородатое лицо: – Что ты предложишь мне за то, чтобы я дотащил твое жирное дохлое тело до «Ак мечети»?! Остался у тебя там кто-нибудь?! Сколько жен – пять или шесть?!

Голос его эхом отдавался от бетонных стен перехода, превращаясь в безумную какофонию. Обеими руками схватив воина ислама за шею, Нель принялся душить его.

– Что ты хотел, мать твою? – заорал он, сжимая руками жирную шею и старательно передавливая дыхательное горло. – Что ты хотел, когда начинал еще одну войну? Сколько нас осталось? Сколько людей убили твои люди? Сколько людей ты сбил с толку? Скольких из них нам пришлось убить?

Халиф хрипел, но не мог ничего сделать: он был надежно зафиксирован усевшимся на него мародером. Нельсон продолжал орать:

– Чего ты хотел? Порядок? Никакого порядка! Ни рабов! Ни господ! Никого не осталось! Только твари! И все из-за таких, как ты! – Безумно рассмеявшись, мародер сдавил горло правителя еще сильнее. – Я сказал, что избавлю мир от тебя! И я убью тебя!

Раздался громкий звук, и завоняло дерьмом. Халиф даже не чувствовал, как по его ногам течет моча, он прикладывал все усилия, чтобы дотянуться до одного из карманов на разгрузочном жилете.

После чего обосравшийся правитель дернулся еще несколько раз и затих.

Мародер отпустил шею, попытался потереть запотевшее лицо, но наткнулся на резину маски и громко выругался.

Все было кончено.

Халиф мертв.

Только что будет с выжившими в этой войне?

Сколько понадобится времени, чтобы они пришли в себя?

Нель встал с трупа халифа и даже успел сделать несколько шагов к выходу из перехода, когда услышал, как по бетонному полу покатилось что-то тяжелое. Резко развернувшись, он увидел катившуюся по полу гранату.

Тело сработало раньше разума, и через секунду мародер уже скрючился за одной из поддерживающих обваливающийся потолок колонн, пытаясь зажать уши через капюшон защитного костюма.

Взрывная волна долбанула по голове, словно молот по наковальне, свиста осколков Нельсон даже не расслышал – настолько сильным был звон в ушах.

Не считая легкой контузии, Нель не получил никаких повреждений, чего нельзя было сказать о самом переходе. Конструкция не выдержала всего, что выпало на ее долю после Войны, и стала рушиться, погребая под собой исчерпавшего все запасы везения мародера.

Инвалид в очередной раз готовил еду на всю компанию своих подопечных. Как обычно, вечером, уже много лет, с тех пор, как ему доверили роль наставника.

На небольшой плите закипел чайник, подпрыгивая и пуская плотную струю конденсированного пара из носика, однако Илья не обращал на булькающий от негодования сосуд.

Он в очередной раз задумался о том, в какую сторону теперь повернет жизнь. Не жизнь на планете или во всем городе, не в этот раз, хотя обычно он задумывался о гораздо более глобальных проблемах.

Жизнь в их небольшом переходе, в котором теперь стало гораздо больше места на человека, что, однако, воспринималось не как простор, а как пустота.

А вечная осада продолжалась, хоть противник в очередной раз сменился.

Поднявшись на поверхность, два немногочисленных войска щедро оросили промерзшую радиоактивную землю кровью друг друга. Потери для человечества неисчислимы.

Хотя Нельсон, пожалуй, сказал бы, что для человечества уже никакие потери не будут представлять особую проблему, потому что восстановиться до прежней численности и снова получить власть над природой им может помочь только самое настоящее чудо.

А мародер в чудеса не верил.

Тем не менее исламисты в этом бою были разбиты наголову. Те, кто смог бежать, бежали, а кто не смог, те станут или уже стали разбросанными на поверхности костями. Хорошая подготовка дала о себе знать: со стороны наступавших потери измерялись десятками, со стороны обороняющихся погибла едва ли дюжина.

Правда, теперь у «Домостроителей» нет никого, кто мог бы подняться на поверхность за припасами: Нельсон пропал, бойцы из «Булата», как выяснилось, были казнены халифом.

Но это временная проблема. Первые скоро двинутся наверх, нужда погонит: сначала они будут передвигаться украдкой, и каждый шорох будет заставлять их бежать назад в теплое и сырое нутро подземного перехода, а дальше – все поменяется: трусость дилетантов сменится холодным расчетом профессионалов, походка станет уверенной, руки перестанут дрожать.