В строй встали все, кто считался в переходе военнообязанным: бывшие солдаты, возраст которых уже подходил к сорока, народ, укрывшийся в переходе, и даже некоторые из тех, что родились уже после Войны. Одним из них был Николай.

Мальчишка стоял среди двух своих сверстников, смотрел вперед с гордо поднятой головой, сжимая в руках тяжелый АК-74, на поясе болталась противогазная сумка.

В голове Ильи, сидевшего чуть в стороне в своем кресле-каталке, почему-то крутился один и тот же вопрос: где они нашли защитный костюм такого размера?

Взгляд Николая выражал абсолютную гордость за то, что ему дали поучаствовать в по-настоящему мужском деле. А вот взгляд мародера, стоявшего рядом с ним, наоборот, был полон растерянности. Нель будто потерял жизненные ориентиры, словно то, что случилось за неполные сутки, заставило его отказаться от всех своих убеждений.

Проследив направление взгляда своего лучшего друга, инвалид увидел, что смотрит тот в глаза Карины – девчонки, которую сам же и притащил с поверхности. Девушка отвечала ему заинтересованным взглядом. Что же произошло между этими двумя?

Илья хорошо знал мародера. Наверное, можно сказать, что знал он этого человека лучше всех. Нельсон был очень упрямым, даже упертым. И если он что-то решил, то переубедить его не могло уже ничего.

После смерти жены он, казалось, помутился рассудком: много пил, крушил вещи и постоянно рыдал. Потом вроде бы свыкся и постепенно стал тем, кем стал – угрюмым бобылем, который раз в неделю исчезает, а потом возвращается с кучей радиоактивного хлама.

Последний раз Илья видел такое в глазах мародера как раз после того, как мужчина вернулся с поверхности, где похоронил жену. Но сейчас причина была явно в другом.

– Бойцы! – Полковник вышел из коридора, ведущего к его кабинету, в ОЗК, тяжелом бронежилете и с полным положенным по штату вооружением. – Мы славно потрудились, оборудовали укрепления для обороны, и осталась самая малость: отбить это нападение. Они атакуют только один раз, на второй у них не хватит сил… – Вздохнув, старик оглядел строй, ощупал кобуру АПС на бедре и продолжил: – Каждый из нас нам очень дорог. Людей осталось очень и очень мало. Особенно хороших людей, а в каждом из вас я уверен. – Полковник замялся, но, повысив голос, добавил. – Себя беречь! Врага не жалеть! Отступать некуда, нужно держаться!

Карина теребила в руках связку ключей, не слушая пафосных слов старого полковника, совсем не похожего на военных, что засели в бункере под мэрией. Девушка думала о другом, не связанном с этой войной.

О том, что все-таки случилось.

«Если вернусь…» – сказал он ей.

– Главное – вернись… – прошептала девушка, закрыв глаза: смотреть на строй уходящих наверх бойцов было выше ее сил. – Только вернись…

* * *

Бойцы продолжали зря жечь патроны: все действующие лица кровавого спектакля, разыгрываемого прямо на улице, находились в надежных укрытиях.

– Только не для меня, – прошептал мародер, наводя точку прицела на голову одного из исламистов, увлеченно палящего из автомата по баррикаде. Нель мягко утопил спуск; оружие, повинуясь его движению, выпустило несколько смертоносных кусочков свинца, и радикал, пораскинув мозгами в прямом смысле этого слова, уткнулся в землю.

Воины ислама заметили смерть одного из своих, но, видимо, не поняли, откуда именно стреляли. Дав несколько беглых очередей по ближайшим окнам, радикалы снова залегли, продолжив обстреливать баррикаду.

С одной стороны, пока удавалось удерживать исламистов вне дистанции броска гранаты, защитники «Домостроителей» были практически неуязвимы. Но, забравшись в укрытия, они сами себя лишили возможности для маневра, что рано или поздно должно было сыграть на стороне нападавших.

Мужчина несколькими короткими очередями опустошил магазин, убив еще одного из воинов ислама и зацепив двоих, после чего на его позицию наконец обратили внимание. Мародеру пришлось залечь, пережидая свинцовый ураган у себя над головой.

Среди свиста пуль и визга рикошетов Нель едва расслышал, как дважды хлопнула снайперская винтовка. Сменив магазин, мародер аккуратно высунулся, чтобы оценить обстановку, и удивленно присвистнул.

Радикалы бежали, оставив несколько трупов. По крайней мере, те, что атаковали с направления, прикрываемого мародером. Снова вскинув автомат, Нель выпустил несколько пуль в спину одному из бегущих – тот опрокинулся на землю и больше не двигался.

С противоположный стороны раздался знакомый и пугающий рев «шмеля»; ракета, оставляя за собой дымный след, влетела в одно из окон шестнадцатиэтажки. Как раз в то, за которым прятался снайпер.

Искореженный кусок металла, в котором едва можно было признать СВД, выпал из окна и грохнулся на разбитый асфальт. Тело незадачливого снайпера попросту испарилось из-за высокой температуры огнесмеси. Из окна повалил дым: скорее всего, огонь перекинется на другие квартиры и сгорит весь дом.

Стрелял явно профессионал. Не всякий попал бы с двух сотен метров, на пределе дальности.

– Аллаху акбар! – снова послышалось с улицы, и на проспект с бульвара Домостроителей, прикрываясь шквальным огнем, ворвалась еще одна группа исламистов.

– А я-то думал, засадим мы сейчас вам, и все, – прошептал Нельсон, выцеливая еще одного из радикалов.

Стрельба не прекращалась ни на секунду, ее звуки напоминали какой-то диковинный зоопарк: очереди автоматов, лязг затворов, свист пуль и звуки рикошетов, хлопанье снайперской винтовки.

Изредка слышался хриплый мат на разных языках от раненых и вопли радости и ликования тех, чьи пули достигли цели. Среди баррикад старый полковник выкрикивал команды, которые тут же исполнялись, а где-то в стороне в гарнитуру тихо бубнил свои указания халиф.

Нащупав на разгрузке одну из гранат, Нель рванул прочь предохранительное кольцо и швырнул взрывоопасный подарок в окно. Переждав грохот и визг разлетающихся осколков, мародер схватился за подоконник и отправил свое тело в полет.

Перекатившись, сбил энергию прыжка и приземлился на труп одного из исламистов, убитых им же ранее. В бронежилете того зияли дыры от нескольких попаданий, кровь разливалась по замерзшей земле.

Радикал лежал за деревом, поэтому автоматного огня Нель мог не бояться. А вот гранат опасаться, наоборот, следовало. Только вот не для этого мародер решился на самоубийственный шаг.

Расслабив ремешки на каске исламиста, Нель отложил ее, после чего запустил руку под капюшон ОЗК. Через секунду в его руке оказалось то, что он искал, – гарнитура связи.

– Уберите уже кто-нибудь снайпера! – знакомым голосом, полным ярости, проревело из нее. – Высунуться не дает.

– Так как его убрать, если он высунуться не дает? – задал чей-то голос с сильным восточным акцентом философский вопрос.

– Ну, отвлеките! – Халиф, совсем было, рассвирепел, но, внезапно успокоившись, скомандовал: – Ильсур, беги к аптеке, прячься за ней.