— Чем умеете сражаться? — спросил князь.

— Я это… вилами неплохо… один раз медведя заколол… — ответил один из юношей. — А он, — последовал кивок в сторону второго. — Из лука неплохо стреляет.

— Неужели? — Паратуз перевёл взгляд на юношу, который улыбался гораздо сдержаннее.

— Я пастух, Ваша светлость, — ответил он. — В отаре овец попадаю в волка.

— Это полезный навык, — благосклонно кивнул казначей. — Но как тебя отпустили родные?

— Дык, не спрашивали мы их… — снова вмешался в разговор первый. — Взяли котомки, да пошли к вам служить.

— С чего вдруг? — князь откинулся на своём стуле. Ответ он уже знал. Тот балаган, что сочинили Нибрас с Богатуром двинулся по восточным землям, везде показывая своё представление. Им даже отрядили охрану, на всякий случай. Ведь актрису, что изображала Асатессу, уже попытались линчевать в двух сёлах по причине слабого понимания местными премудростей театрального искусства. Конечно, все посёлки им объехать бы не удалось, но достаточно было и относительно крупных поселений: слухи из них распространялись по всем горам, приводя под их знамёна людей, до которых у князей не дотянулись руки.

— Так вы же за правое дело боритесь… — снова заговорил более бойкий юноша. — Всем хорошо заживётся после вашей победы в горах. А то особенно в эту зиму туго нам приходится из-за Повелительницы этой. А как мы победу одержим и с трофеями вернёмся в деревню нашу и уважение получим, и почёт.

Казначей благосклонно улыбнулся. «Имбецил», — подумал он про себя. — «Но такие нам нужны. Второй, этот лучник, кажется умнее, потому как молчит. Но раз пришёл с этим другом, то сильно от него не отличается».

— Эй! — крикнул Паратуз одному из гвардейцев рядом со входом. Тот быстро подошёл, смотря на князя широко открытыми глазами. Нибрас работал хорошо. Он не только внушал страх к себе, но и прививал его ко всему вышестоящему начальству.

— Возьми этих, — казначей указал на юношей пером. — И отведи к господину Нибрасу. Из одного получится копейщик, второму можно дать лук.

Воин коротко поклонился и кивнул новобранцам, чтобы они следовали за ним. Паратуз смотрел в спины уходящим с нескрываемым презрением.

Ганс проснулся глубокой ночью от того, что кто-то запустил под его одежду руку и водил там тонкими нежными пальчиками. Он открыл глаза и улыбнулся нависшей над ним Ашае.

— Привет… — тихо сказал он.

Она наклонилась и поцеловала его вместо ответа.

— У тебя не будет проблем? — спросил Барон, сонно улыбнувшись.

— Нет, — улыбнулась в ответ Ашая. — Я распорядилась, чтобы тебе принесли ванну, через одну служанку, что будет держать язык за зубами. А сама пробралась через тайный ход.

На лбу Ганса пролегла морщина.

— Тайный ход? — переспросил он.

— Да, после покушения таких много сделали, — Ашая легла рядом с ним и потянулась. — Я выведала парочку, чтоб к тебе попасть.

— У кого? — напрягся Барон.

— Ой, да оставь это, — махнула она рукой. — Последнее время я занялась приведением в порядок ордена серы и пламени. Маги и неофиты в бешенстве. Скоро про меня начнут складывать такие слухи, что небольшой разговор, о том, что я была с тобой, просто затеряется в этой мешанине людей, коней и иного крупного рогатого скота.

Ганс усмехнулся и сел на футоне. Посреди комнаты и правда стояла бронзовая ванная.

— Её принесли пока я спал, и я не проснулся? — с ужасом в голосе проговорил он.

— Поставили и наполнили, — промурлыкала Ашая. — Возможно вы стареете, господин Барон, но если бы я так быстро прогнала лошадей до Тропы мертвеца и обратно, то, наверное, тоже бы спала убитой.

— А она горячая? — с сомнение проговорил он.

— Это не проблема, — ответила маг.

Она встала и прошла к ванной. На ней красовался тёплый халат, под которым ничего не было. Ганс почувствовал сильное влечение, но сдержался. Он знал, что пахнет от него очень скверно, поскольку ощущал свой запах, что означало, что для окружающих он просто смердел.

Ашая взяла камень из очага и наклонилась над ванной, положив его на дно. Задержав на нём руку, маг разогрела до красного каления, и через какое-то время от воды пошёл пар.

— Господин Барон может мыться, — она развернулась и с уже знакомой интонацией зазывно пригласила его. — С его позволения, я могу потереть ему спину.

Ганс встал и улыбнулся ей. Он подошёл к воде и слегка коснулся до неё пальцем.

— Я же сварюсь, — отдёрнул он руку.

Ашая попробовала воду.

— Нормальная вода, — ответила она. — В источнике была горячее.

— Если я сварюсь, — Барон стал снимать с себя походный жилет. — Ты останешься без сладкого.

— Обижаете, господин, — Ашая картинно выпятила нижнюю губу.

Ганс поставил одну ногу на дно, стараясь не касаться камня, и так стоял достаточно долго, пока болезненное жжение кожи не прошло. Затем он поставил правую ногу. От того, что вода пришла в движение левая нога снова ощутила жжение. Самое тяжёлое заставить себя сесть. Было страшно даже прикоснуться нежной кожей к этому кипятку.

— Ты заставляешь женщину ждать, — проговорила Ашая.

— Зачем так греть? — возмутился Барон. Когда он опустился по пояс в воду — дело пошло быстрее, и он откинулся в ванне, прислушиваясь к ощущениям.

— Холодная пресная вода плохо моет, — ответила она. — А солёная и горячая вымывает всю грязь.

Маг мыла его с энтузиазмом, но совершенно не умело. Пропуская одни места и в тоже время натирая до боли другие.

— Ты впервые это делаешь? — спросил её Ганс после того, как она очередной раз зацепила его кожу ногтем.

— Ну… — замялась Ашая. — Я хотела тебя помыть и думала об этом…

— В книге какой-нибудь прочитала? — спросил он и сразу услышал выдох через нос позади себя. — Давая, лучше вместе ляжем сюда, а потом намылим друг друга.

Маг молчала, затем прошла мимо него от бедра, продолжая дуться, залезла в ванну и легла на него так, чтоб он обнимал её сзади. Заполучив в объятия Ашаю, Ганс обнял её осторожно и вдохнул аромат волос. Сквозь мази и мыло робко пробивался её собственный запах. Тот, который невозможно спутать с каким-то другим. Он аккуратно поцеловал её в ухо и шею.

— Я правда хотела тебя помыть, — пробурчала она.

— Не трать на это время, — тихо сказал Ганс ей на ухо.

Ашая молчала.

— Как идёт тренировка в ордене? — попытался разговорить её он.

— Они бестолочи… — вздохнула маг. — Как ты, только хуже.

Барон почувствовал, что в голосе появились игривые нотки.