Потом он повернулся и нетвердыми шагами направился к лифтам.

С появлением штурмовых аппаратов с новых кораблей неприятеля стало ясно, что эту систему не удержать.

Враг явно знает, где находится невидимый узел. Значит, система Франос в опасности. Если позволить неприятелю сейчас уничтожить все соединение Флота на большом расстоянии с помощью новых штурмовых аппаратов, Франос некому будет защищать.

Остается только немедленно оторваться от врага и отойти. Конечно, новые потери неизбежны и во время отхода, но большинство кораблей успеет уйти во Франос!

– Садитесь, лейтенант Санчес!

Ирма села, и коммандер Георгиу оторвал глаза от лежавшей перед ним бумаги:

– Я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Коммандер Тольятти был блестящим офицером!

– Так точно! – сказала Ирма и подумала: «Так почему же тебе не оставить меня в такой момент в покое?!»

– Он довольно долго был вашим командиром, и я ознакомился с вашим послужным списком. Вы летаете в состава Девяносто четвертой эскадрильи с момента удара из Зефрейна и накопили солидный боевой опыт, сослуживший вам добрую службу после гибели коммандера Тольятти. Ведь вы не только сами вернулись живой на корабль, но и вывели из боя последнего уцелевшего пилота вашей эскадрильи.

– Я очень старалась!

– Но теперь от Девяносто четвертой эскадрильи остались только вы и этот пилот, которого недавно перевели к вам из эскадрильи, расформированной в Первом паучьем гнезде. Так что из первоначального состава вашей эскадрильи остались только вы, лейтенант.

Ирме как-то не думала об этом, но…

– Так точно!

– Вам известно, что со второй ударной группой прибыли новые истребители и пилоты, которые нам так нужны, чтобы хоть как-то привести в порядок штурмовые группы наших авианосцев. Однако ввиду больших потерь эскадрильи придется реорганизовывать. Вас и младшего лейтенанта Месвами, а также механиков бывшей Девяносто четвертой эскадрильи переведут в эскадрильи, которые не понесли таких страшных потерь.

Услышав от начальника, что с ней не собираются делать ничего страшного, Ирма несколько секунд чувствовала вполне понятное облегчение. Она по-прежнему будет делать свое дело под командой профессиональных военных, которые будут отвечать за ее дальнейшее существование!

Потом до нее дошел настоящий смысл слов Георгиу.

Значит, эскадрилью расформируют! Но как же?!

– Значит, нашей эскадрильи больше не будет?! – Ирма выпалила это, прежде чем поняла, что она говорит.

– Мне очень жаль, но выхода нет… В противном случае придется назначить командиром эскадрильи вас и дать вам совсем неопытных пилотов… – Георгиу замолчал, вопросительно глядя на Ирму.

«Меня? Командиром эскадрильи?! Да ведь командир всегда делает за остальных пилотов всю дурацкую писанину, следит за выполнением идиотских требований начальства… А теперь командиром буду я?!»

Сначала это показалось Ирме полным абсурдом, и она уже раскрыла рот, чтобы наотрез отказаться, но…

Расформировать эскадрилью – значит еще раз убить Тольятти!

– Я попробую, – сказала Ирма не своим голосом.

К ее невероятному удивлению, на губах Георгиу заиграло что-то вроде улыбки.

Но ведь он не умеет улыбаться!

Потом лицо командира штурмовой группы приняло привычное серьезное выражение, и Ирме подумала, что ей почудилось.

– Поймите меня правильно, лейтенант! Вас не оставят командовать эскадрильей навсегда. У вас просто неподходящее звание. Эскадрильей должен командовать капитан-лейтенант, а вы и старший лейтенант без году неделя, и никто не станет ни с того ни с сего повышать вас в звании. Вы будете командовать эскадрильей только до конца операции.

– Я понимаю…

– Ну вот и хорошо. Сейчас я отдам необходимый приказ и объявлю его остальным пилотам, а потом доложу капитану Ландруму, что Девяносто четвертая эскадрилья цела!

Все еще работавшие в шлюпочном отсеке «Ирены Ривы-и-Сильвы» аварийные команды немного портили общую картину, но почетный караул не подкачал. Орионский челнок вошел в отсек, и облаченные в черные брюки и зеленые кители космические десантники вытянулись по стойке «смирно». Люк челнока открылся. Из него вышел «ханхак» клана Тельмаса’Заарнак. Космические десантники взяли «на караул».

Орионец браво ответил на приветствие, но всем, кто достаточно хорошо его знал, стало ясно, что, несмотря на безукоризненное соблюдение военного этикета, он сгорает от нетерпения. Как только приветствия завершились, братья по крови обменялись крепкими рукопожатиями, и Заарнак в очередной раз стал оправдываться:

– Я спешил изо всех сил, Реймоонд, но вы же понимаете!..

Прескотт рассмеялся и заговорил на Великом языке орионцев:

– Я все понимаю и ни на мгновение не усомнился в том, что вы прилетите! Да ведь вас не удержал бы и бешеный «зегет»!

Прескотт взглянул на офицеров штаба Заарнака. По трапу один за другим спускались уже знакомые адмиралу орионцы. Вдруг он увидел немного нелепую в таком окружении фигуру землянина, шагавшего рядом с Уарией.

Прескотт так удивился, что даже перешел на стандартный английский:

– Да ведь это же лейтенант Сандерс из команды адмирала Леблана!

– Ну да, его повесили мне на шею в последний момент вместе с этими проклятыми транспортами! – с недовольным видом сказал Заарнак.

Прескотт улыбнулся, старательно пряча зубы, и снова заговорил по-орионски:

– Конечно, они вас задержали, но без них моя ударная группа имела бы сейчас очень бледный вид.

– А что было бы с вами, если бы они задержали меня еще на пару дней?! – прорычал Заарнак, и Прескотт не нашелся что ответить.

В этот момент к Прескотту приблизился Сандерс. Он отдал честь адмиралу.

– Добро пожаловать на борт моего флагмана, лейтенант! – сказал Прескотт, отвечая на приветствие. – Надеюсь, вы привезли что-нибудь новенькое от адмирала Леблана!

– Так точно! Кроме того, адмирал Леблан ждет, что я передам ему ваши наблюдения.

– В этом случае вам с мелким когтем Уарией надо поскорее поговорить с коммодором Чангом. Объедините свои усилия, пока мы беседуем с владетелем Тельмасой. Коммодор Чанг расскажет вам с когтем Уарией все, что вас интересует, и вы втроем подготовите для нас совместные выводы.

– Будет исполнено!

Если Сандерс и чувствовал себя неловко оттого, что ему придется тесно сотрудничать с офицерами, которые были намного старше его по званию, он не подал вида, и у Прескотта заблестели глаза.

– Более того, лейтенант Сандерс, я бы хотел увидеть ваши предварительные выводы у себя на столе в семнадцать ноль-ноль.