– Будет исполнено! – повторил Сандерс.

На этот раз Прескотт с удовлетворением отметил, что на лице самоуверенного юноши появилось озабоченное выражение. Адмирал дружелюбно улыбнулся Сандерсу и повернулся к следующему из подошедших к нему офицеров.

* * *

Хотя Кевин Сандерс прекрасно находил общий язык с «усатыми-полосатыми», порой и он испытывал изрядное облегчение, вновь оказавшись на земном космическом корабле. Во-первых, там было не так сухо и жарко, как на орионских кораблях, а во-вторых, на борту «Ирены Ривы-и-Сильвы» было много молодых привлекательных и незамужних женщин, не покрытых с ног до головы шерстью. Сандерс понимал, что со своим блестящим темным мехом и узкими янтарными глазами (не говоря уже о длинных изящно подрагивающих усах и кремовых кисточках, венчающих ее треугольные уши) Уария – воплощение орионской женской красоты и привлекательности. Она нравилась и ему самому, но лишь как изящная пантера или грациозная пума. В интимном же плане пребывание на земном корабле обещало намного больше.

Впрочем, для решения интеллектуальных задач Сандерс не мог желать себе лучшего партнера, чем Уария. Он сомневался, что когда-нибудь встретит человека умнее этой орионки, и сейчас, сидя в каюте Амоса Чанга, он откинулся в кресле и с удовольствием слушал беседу начальника разведотдела штаба Прескотта и Уарии’Салааф.

Из разговоров с Уарией во время их совместного полета Сандерс понял, что орионка привыкла очень тесно сотрудничать с Чангом, считая его не только коллегой, но и другом. И все же он и не подозревал, как хорошо Уарии и Чангу работается вместе. Уария отличалась неукротимой фантазией. Она обладала таким мощным парадоксальным умом, какой Сандерс отмечал еще разве что за самим Марком Лебланом. Чанг же в основном опирался не на интуицию, а на логику, способность делать безошибочные выводы и колоссальное трудолюбие, позволявшее ему осмыслить огромные объемы материала, чтобы разыскать в нем самое важное. Именно Чанг выявлял факты, не вмещавшиеся в привычные рамки, а Уария обдумывала их и предлагала объяснение. После этого Чанг анализировал предложенные объяснения, пытаясь найти в них малейшие изъяны. Тем временем Уария указывала на недостатки в его собственных рассуждениях, и в конце концов они совместными усилиями вырабатывали практически неопровержимые теории.

Кроме того, они оба выслушивали критику в свой адрес, не считая ее личным оскорблением, и не стеснялись критиковать других, а это, по мнению Сандерса, было очень редким и ценным качеством. Именно благодаря ему, а не только из-за их страсти решать загадки совместная работа Уарии и Чанга приносила такие богатые плоды. При этом самым странным было то, что, хотя им и приходилось сражаться на самой страшной войне в истории известной части галактики, они получали огромное удовольствие от своей работы.

Впрочем, сейчас они говорили не о самых приятных вещах.

– Мы понимали, что вы понесли большие потери, Амоос, – негромко проговорила Уария, красноречиво прижав уши.

Она ерзала в кресле перед столиком, на котором стоял стакан. Как и многие орионцы, она питала слабость к земному бурбону. Сам Чанг пил в основном вино, но раздобыл для Сандерса дорогое шотландское виски, которое сам лейтенант никогда не смог бы себе позволить.

Уария сделала глоточек из стакана и на орионский манер зашевелила усами.

– Однако мы и не подозревали, насколько они в действительности велики. Хорошо еще, что владетель Тельмаса только в ЭП-4 узнал, в какой опасности вы оказались! А то он просто сошел бы с ума!

– Да, нас потрепали, – вздохнув, согласился Чанг, а Сандерс подумал, что сам бы он назвал такие потери чуть ли не катастрофическими: первая ударная группа лишилась восьми мониторов, одиннадцати сверхдредноутов, девяти ударных и эскадренных авианосцев, четырнадцати линейных крейсеров и тысячи восьмисот истребителей, не говоря уже о своих канонерках, уничтоженных практически полностью. – С другой стороны, – продолжал Чанг, расправляя плечи с видом человека, не желающего предаваться унынию, – даже такие потери небольшая цена за то, чего сумел достичь адмирал Прескотт. Ведь мы уничтожили целое «паучье гнездо» и немало паучьих кораблей. – Если наши предварительные расчеты и расчеты адмирала Леблана, – добавил Чанг, кивнув в сторону Сандерса, – верны, у «пауков» осталось только три «гнезда». А в ЭП-5 мы уничтожили у противника не меньше кораблей и канонерок, чем он у нас!

– Это верно, – согласилась Уария.

Убегавших «пауков» преследовали истребители второй ударной группы, и Уария была осведомлена о потерях противника даже лучше Чанга.

– Мы еще не подвели окончательные итоги, но если донесения пилотов подтвердятся, совместными усилиями наших ударных групп уничтожена треть паучьих сил в этой системе. Ускользнувшие же в узел корабли противника были в разной степени повреждены.

– К сожалению, корабли первой ударной группы тоже не в лучшем виде, – с кривой усмешкой заметил Чанг. – Однако мы уже начали их ремонтировать, а привезенных вами истребителей хватит для всех наших авианосцев. Впрочем, самый главный ущерб, причиненный нами противнику, заключается в том, что мы нашли невидимый узел пространства, который ведет в систему, позволяющую попасть из ЭП-5 в Первое паучье гнездо. Кроме того, мы приблизительно представляем, сколько времени занимает такой полет. Зная, сколько в среднем приходится лететь в звездной системе от одного узла пространства до противоположного, мы рассчитали, что параллельная цепочка, ведущая из ЭП-5 в Первое паучье гнездо, включает в себя не больше пяти звездных систем.

– Если я хорошо знаю клыка Прресскотта и владетеля Тельмасу, они в самом ближайшем будущем воспользуются этой информацией, – сказала Уария, с хищным видом заурчав и прикоснувшись к висевшему у нее на боку церемониальному кортику-«дефаргаю». Такие кортики были у всех офицеров ВКФ Орионского Ханства, но жест Уарии’Салааф напомнил Сандерсу, что она не просто разведчица, но и до мозга костей орионка, и не будь «пауки» общими врагами землян и орионцев, лейтенант, пожалуй, посочувствовал бы им.

– Из вопросов адмирала Прескотта можно сделать именно такой вывод, – согласился Чанг. – А тем временем…

Он достал свой компьютер, нажал несколько кнопок, и над столом появился голографический дисплей. В самом начале появился набросок гипотетической цепочки звездных систем, и Сандерс понял, что Чанг не теряет времени даром. Впрочем, схему сразу же сменила тема доклада.

– Наш гость, – сказал Чанг, улыбнувшись Уарии и кивнув в сторону Сандерса, – получил от адмирала Прескотта домашнее задание. Давайте постараемся, чтобы он не получил за него двойку… За работу! У нас море информации!

* * *

Тем временем в намного более роскошной каюте, предназначенной военно-космическим флотом Земной Федерации его высшим офицерам, Реймонд Прескотт и Заарнак’Тельмаса уже заканчивали разговор о том, что произошло с ними с момента их последней встречи. Прескотт скинул китель и башмаки. Он откинулся в кресле и потягивал темное пиво с планеты под названием Фридрихсхавен. Заарнак, который раньше любил бурбон не меньше любого другого орионца, явно вынес много полезного из частого общения с Ктааром’Зартаном и, в отличие от Уарии, пил водку. Впрочем, Прескотт не знал, почему Заарнак предпочитает этот напиток: потому что он ему действительно нравится или потому что его все время пьет Ктаар? Принимая во внимание колоссальное уважение, которое Заарнак питал к владетелю Тальфону, Прескотт не мог исключать ни одну из этих возможностей.