моей соседкой, после того как она получила такую же корону? – Я сорвала тиару с волос, но швырнуть в парк, как изначально хотела, так и не смогла. Она была такая красивая… И совсем не виновата в том, что Диего – такая свинья. С крыльями. – У тебя пунктик – соблазнять всех королев?

– Бьянка, придумать объяснение для чего бы то ни было или наболтать любой романтической ерунды пару тонн – это вообще не проблема, – скривившись, отмахнулся де ла Ньетто. – И поверь, если бы я хотел тебя соблазнить, то уже бы соблазнил.

Я чуть было не выдала в сердцах: «То есть ты меня даже соблазнить не хочешь?», но всё же сдержалась. Чем бы я при такой логике отличалась от овцы де ла Форго?

– Тогда что тебе от меня надо? – всё же обиделась я.

– Как ты думаешь, как я тебя сейчас нашёл? – спросил он.

– Проследил за мной?

Он помотал головой.

– Я просто знаю, где ты. Я всегда знаю, где ты находишься. Я чувствовал, где ты, когда испугал тебя в парке, и когда мы с Эстебаном вышли к тебе в лесу возле лётного полигона, когда пришёл к тебе с испорченными булочками. И когда на тебе сработал боевой артефакт, я тоже знал, где ты и что у тебя беда.

– Ты врёшь!

– Нет, Бьянка. Я не вру. Я действительно это чувствую. И к тебе в комнату я ввалился, потому что почувствовал, что ты была в районе станции, и испугался, что ты можешь уехать. А я не смогу тебя найти. Чем дальше ты находишься, тем сложнее мне уловить направление. И, если тебе интересно, у меня такое впервые.

– Это та самая романтическая ерунда, про которую ты только что говорил? – уточнила я.

– Бьянка, это очень легко проверить. Тебе достаточно уйти, спрятаться. Я всё равно тебя найду.

– Почему?

Он пожал плечами.

– Наверное, потому что ты – моё самое большое сокровище, и больше всего на свете я боюсь тебя потерять.

Я смотрела на него, не в силах поверить. Наверное, нужно было сказать что-то едкое. Что-то про его талант придумывать небылицы. Но я не могла. Во-первых, потому что он действительно всегда появлялся неожиданно и там, где меня было сложно найти, если не знать наверняка. А во-вторых, мне просто очень хотелось думать, что это правда.

Ведь ничего не случится, если я ненадолго, буквально на один вечер, ему поверю? А потом опять буду считать обманщиком, как раньше. Я же могу себе позволить один вечер счастья? Один-единственный.

Я попыталась на ощупь надеть на голову тиару. Мне не удалось посмотреть на себя в ней, но хотелось надеяться, что она мне идёт. Диего улыбнулся, взял её и аккуратно, двумя руками, возложил на мою голову.

– Я просто насмотреться на тебя не могу. Так бы и съел. Глазами. – И, вопреки словам, клацнул зубами. – Ты действительно сегодня Королева Бала. Что бы эти снобы ни думали.

– Какие снобы?

– Все. Смотри, как я с цветом угадал. – Он ткнул себе в грудь, на эмблему.

Я промолчала. Если не угадал, а узнал у Марты, например, или у де ла Риаса, а тот у Марты – это какое усилие! А если действительно угадал, то как минимум он не стремился выглядеть парой с Каталиной, которая была вся красно-золотая. Красная с лица. В том числе.

– Пойдём гулять?

– А тебя не потеряют?

– Я бы очень хотел, чтобы потеряли, – как-то грустно сказал Диего. – Но это очень маловероятно. Нам ещё нужно будет появиться на финале. Я как представитель старшего поколения студентов буду вручать тебе как представительнице новичков символ Академии.

– А ты откуда знаешь?

– Так каждый год одно и то же. А ты думала, наши мэтры ежегодно устраивают новую программу? – Диего рассмеялся, прижал мой локоть к своему боку и потащил вглубь парка. – Если уйти достаточно далеко от общей толпы, то на небе можно увидеть звёзды, ты знала?

– Что на небе можно увидеть звёзды?! Впервые слышу!

– Нет, я серьёзно. Обычно по вечерам освещается весь парк. Поэтому звёзд почти не видно. Только самые яркие. А во время Бала первокурсников – только центральная площадка. Как символ того, что когда мы вместе, мир становится светлее. Это правда.

Он остановился и посмотрел мне в глаза.

Да, если бы Диего де ла Ньетто поставил целью меня соблазнить, он бы соблазнил.

– Знаешь, о чём я думаю по ночам? – спросил он почти мне в рот.

– Очень сомневаюсь, что хочу знать, – призналась я, оцепенев, как под заклинанием.

– Я думаю о том, какие на вкус твои губы.

– Дурак! – Я стукнула его кулаком в грудь. – Перед сном нужно домашку повторять, ясно?

Развернулась и пошла вперёд, в темноту. Потом подумала и повернула назад. Где-то там, над центральной площадкой, небо ярко полыхало от огней.

Де ла Ньетто заступил мне путь.

– Так, подожди! – Он расставил руки в стороны. – Признавайся: ты не умеешь не только танцевать, но и целоваться?!

– Тебе какая разница? – насупилась я.

– Мне огромная разница! Просто огромная! – развеселился Диего и шепнул в самое ухо: – Хочешь, научу?

Я вздрогнула.

– Хочешь? – Он потёрся щекой о мою щёку. – Я – очень хочу.

Он наклонился ещё сильнее и коснулся моих губ. Я сжалась, не зная, что делать дальше. Он обхватил одной рукой мой затылок, другой прижимая меня к себе за спину…

И знаете, – да! В темноте парка во время Бала первокурсников можно увидеть небо в алмазах! То есть в звёздах, в смысле.

Мы оторвались друг от друга, тяжело дыша. Сердце моё так сильно не билось даже после игры на чемпионате, мне кажется! Диего прижался ко мне лбом и потёрся.

– Ой! – Он зашипел. – Твоя корона меня поцарапала! Мне кажется, нам нужно потренироваться ещё. – Де ла Ньетто потянулся ко мне губами, закрыв глаза.

– Нет-нет! Хватит! – возразила я, пока ещё что-то соображала, но уже с большим трудом.

Со стороны площадки зазвучал рог.

– Вот Тень подери! – выругался Диего. – Это сигнал общего сбора. Нам пора.

Он протянул мне руку.

Я её приняла.

Мы шли рядом и молчали.

Потому что там нас ждали Матео де ла Вега с моей тарелкой, Андрес, которому от меня