Просто у него хватило смелости решать, как жить, а у меня – нет. Конечно, у нас разные ситуации. В его роду всегда к магам относились спокойнее.

Хотя «разные ситуации» – это только на первый взгляд.

Любой выбор имеет свою цену. Для каждого она своя. Не только у каждого выбора, но и для каждого выбирающего. Возможно, тихоне Тину решение подойти к девушке, которая его не замечает, – Королеве Бала, на минуточку! – далось ничуть не легче, чем мне – отказаться от тех благ, которые дарит род.

Впрочем, не так уж даром они достаются.

За любой выбор нужно платить. За выбор оставить всё как есть – тоже. Например, потерей крыльев во всё небо.

– На что ты намекаешь?! – вскипел в ответ де ла Санс.

Назревал скандал. Головная боль вернулась, но я сделал над собой усилие, сел и поднял руки, призывая к миру:

– Он хочет сказать, что здорово иметь возможность самому решать, как жить. А мы, загнанные в рамки условностей, этого права лишены, – ответил я за Тино и посмотрел на него взглядом «я знаю, что ты знаешь, что я знаю, но давай не будем нарываться на неприятности». – С точки зрения закона Тин ничего противоправного не совершил. – Я прошёлся взглядом по остальным приятелям. – Официально смешанные союзы не запрещены, а маги имеют равные права с драконами. В сегодняшней политической ситуации такой прецедент даже может сыграть нам в плюс. Особенно если род не против.

Парни с умным видом закивали.

– Так что причин для изгнания Валентино из Хранителей я не вижу, – продолжил я и перевёл тему в более безопасное русло: – У нас другая проблема. Нам нужно выбрать шестого члена компании, достойного такой чести.

– Рикардо де ла Мора, – вдруг предложил Ник.

У меня даже дар речи пропал на минуту.

«Он же бескрылый, ты что, белены объелся?!» – очень хотелось спросить мне. Но я промолчал. Если я встал на защиту явных отношений Хранителя и магички, поскольку сам не без греха, то что уж строить из себя ревнителя традиций? С точки зрения закона бескрылый дракон – точно такой же дракон, как и крылатый. У него даже есть шансы родить нормальное потомство. А Рик – действительно самая яркая фигура среди новичков.

Если не считать Бьянки, разумеется.

– Я, как вы понимаете, поддерживаю, – сразу поднял руку Тин.

Я не понимал. В смысле, не понимал, почему он поддерживает: то ли потому, что раз эпатировать, то во всём; то ли потому, что Рик дружит с его подружкой; то ли из солидарности с членом команды; то ли ещё по какой-то, очевидной только ему причине.

– Согласен, – поддержал Матео. – Он прекрасно себя показал: и на Празднике первокурсников, и на игре чемпионата. Учится блестяще.

Могу поспорить, в голове прагматичный де ла Вега прокручивал бонусы от этого выбора. Каждый выбор имеет свою цену. Иногда платим мы, иногда – нам.

– Опять же, вчера всех спас, – поддержал их Эстебан.

– А поподробнее? – Я опёрся подбородком на сцепленные в замок пальцы, поставив локти на расставленные колени.

Перебивая друг друга, парни стали рассказывать, что происходило с момента моего возвращения на Бал. На вопросы, где я пропадал до этого, отговаривался такой своевременной амнезией. Прогулку с Бьянкой я помнил. Особенно чётко картинка всплыла на словах Тина о крыльях во всё небо и мире под ногами.

Тин не участвовал в обсуждении. Как оказалось, его попросту не было во время общего переполоха. Они с Мартой сбежали подальше от толпы. И я его понимал. Делиться своими сокровищами – это не про драконов. Но и без него хватило информации, чтобы понять: меня подставили. И если бы не моя (и Крылатого) привязанность к Бьянке, именно она стала бы первой жертвой обезумевшего дракона. И да, идея Рика с мячами действительно всех выручила. Он теперь практически герой.

Я задавил в себе зависть: просто герой.

И действительно заслуживает того, чтобы войти в шестёрку Хранителей, несмотря на дефект.

На самом деле, мнение приятелей в этом вопросе ничего не значило. Что бы они ни советовали, за что бы ни голосовали, ответственность за решение буду нести я. Так вот сложилось. Татуировка Хранителя была пропуском в безбедное будущее. Она открывала возможности, которые были закрыты для всех остальных. Поэтому желающих получить её было более чем достаточно. А значит, всегда находились те, кто был готов за неё заплатить. Заплатить дорого. И даже неприлично дорого. Чтобы место Хранителя не стало товаром, появилось правило персонального поручительства. Решение о том, достоин ли претендент звания Хранителя, единолично принимает действующий лидер. А если выбранный кандидат не оправдает доверия, то тут, простите, конец репутации поручителя. И те двери, которые ему гостеприимно открывались как Хранителю, тут же закроются.

Возможно, поэтому я и не спешил с выбором первого – и, по счастью, единственного на моём лидерском веку, – нового Хранителя. А теперь, определившись, не торопился этот выбор огласить: уж слишком рискованным он был. В любом случае мне нужно было сообщить о своём решении ректору. Не знаю, как это делали другие, но мне хотелось с ним посоветоваться.

Несмотря на послеобеденное время и выходной, я всё-таки решил не тянуть и пойти к дону Игнасио сразу. Кто знает, что может случиться завтра? Может, у меня вся решимость рассосётся?

Учебные корпуса были открыты всегда, но в выходные в них никого не было. Конечно, это была видимость, впечатление, которое складывалось из-за пустых коридоров и тишины. Многие преподаватели любили приходить на работу в выходные. Будь я преподавателем и если бы мне всё же пришлось жениться на Каталине, я бы тоже любил.

Я неспешно шёл по второму этажу, стараясь ступать бесшумно. Голодное эхо вцеплялось в каждый звук и растаскивало его по коридорам, отчего становилось неуютно. Дверь в ректорский кабинет была открыта. Я не ошибся, дон Игнасио был на месте. Более того, он был не один. Судя по голосу, дону Дженаро тоже не сиделось в семейном кругу.

– …Насси, ну ты сейчас не на трибуне, к чему эти высокопарные речи? Ты меня хочешь убедить? – насмешливо вопрошал дон Дженаро.

– Да тебя убедишь, как же, – буркнул ректор.

– Мы Тень на коленях благодарить должны за это! Просто представь, какими были бы последствия, если бы злоумышленнику повезло и Сущность пробудилась насильно там,