– Надеюсь, что нет, – пробормотал Эктор.

Пристегнув меч к поясу, он прикрыл глаза, пытаясь восстановить сбившееся дыхание и угомонить сердце.

Нужно выбираться.

Немедленно.

Пироманты все еще в заточении – пусть даже и смогли обрушить иллюзию на ничего не подозревающих людей.

У их сил есть ограничения.

Эктор внимательно осмотрел внутренний двор храма – рассудок должен был подать сигнал, подсказать, где выход, исказить реальность так, чтобы рыцарь понял: вот оно, нечто, что не вписывается в привычную картину.

И эта “мелочь” бросилась в глаза сразу же, будто пироманты и не прятали ничего, да и не думали прятать.

“Предупреждение”, вот оно как. Очень самоуверенно предупреждать, еще когда ты не выбрался из тюрьмы. Впрочем, Эктор не сомневался: если дать пиромантам еще немного времени, то так и случится. Они явятся к людям в огненном шторме и будут мстить.

Мстить за свое заточение.

***

– Ну давай же, твою мать!

Ухватившись за край земляной насыпи, я подтянулась и сдавленно вскрикнула, когда почва под руками немного просела, осыпаясь внутрь.

– Нет, нихрена подобного! – рванув вверх, я вонзила Жало в ровную поверхность перед собой и, перекатившись через край, распласталась на земле, раскинув руки в стороны.

Легкие горели от напряжения, бледно-голубое небо размылось за пеленой накативших слез. Я подумала, что, наверное, не смогу подняться, но стоило только перекатиться на бок – тело все сделало за меня.

Встав на колени, я зажмурилась и глубоко вдохнула.

Нельзя тут просто так рассиживаться! Этот проклятый пиромант может решить закончить дело и вернуться.

Подняв голову, я чуть не расхохоталась, наткнувшись взглядом на статую Экды, которой раньше здесь точно не было.

Странный образ выбрал мой мозг, чтобы подсказать, что все это иллюзия.

Сама женщина, впрочем, стояла не так, как я помнила. Во-первых, она была одна, а во-вторых, наклонилась вперед, сложив ладони перед собой лодочкой – будто зачерпнула воды из прохладного источника и вот-вот собиралась ее выпить.

Оперевшись на Жало, я поднялась и побрела вперед.

***

Эктор остановился у могилы, склонил голову к плечу и слабо улыбнулся. Почему-то увиденное показалось ему забавным.

На массивной тускло-серой плите было выбито его имя и фамилия.

Только даты смерти не было.

Но Эктор чувствовал: уже скоро. Если он отправится в Запределье, то датой смерти можно будет ставить тот день, когда он ступит на дорогу к запретной тюрьме.

– Пора просыпаться, – пробормотал он и коснулся холодного камня.

***

Протянув руку к Экде, я коснулась ее ладоней. В них и правда плескалась и поблескивала золотистая жидкость, похожая на солнечный свет.

– Пора просыпаться, – сказала я и, зачерпнув пригоршню золотистой воды, выпила ее одним глотком.

***

Выкинуло меня точно в центре внутреннего двора. На одежде – ни единого пятнышка, под ногтями – никаких следов земли, а Эктор – вот он, всего в пяти шагах впереди. Застыл, запрокинув голову, и ничего вокруг не замечал.

Медленно повернувшись, он осмотрел меня с ног до головы и вздохнул с облегчением. Преодолев разделяющее нас расстояние, наставник заключил меня в крепкие объятия и прижался щекой к моей макушке. Его руки не останавливались ни на секунду: путались в моих волосах, гладили спину, ощупывали дрожащие плечи.

И мне показалось, что с такой горечью и отчаянием обнимают только перед долгим расставанием.

Эпилог

Эктор с мрачной отрешенностью наблюдал, как мимо проходят служители, держа в руках простые деревянные носилки.

Еще одно тело.

Мальчишку нашли в его комнате, с откушенным языком и перерезанным горлом. Понимать, почему его постигла такая жуткая смерть, Эктор не хотел. Он только смотрел, как хлопает на ветру отрез плотной ткани, прикрывавший лицо ученика, и думал, что скоро магистр призовет их.

И скоро Саша отправится в паломничество вместе с выжившими.

Правила привычного ему мира пошатнулись, и на последние два испытания просто не было времени.

Эктор подумал, что после случившегося – в них и сама необходимость отпала. Пироманты потрепали их не хуже, чем могло бы сделать испытание Тенями, так что...

Скоро Орден призовет всех рыцарей, и Саша должна быть одной из них официально, а этого не случится, если источник не дарует ей силу. Сейчас она просто подготовленный воин, не более того. Этого мало, чтобы выступить против первородного пламени.

Источник изменит ее, как изменил и других.

Это может быть уникальное, жизненно важное умение. После паломничества никто не возвращался с бесполезным даром, и сейчас каждый такой рыцарь – на вес золота.

Эктор чувствовал, как над его головой медленно раскачивается мировой маятник. Как утекает сквозь пальцы драгоценное время, но думать мог только о всех тех погибших, что найдут покой здесь, в храме Единого.

– Магистр требует вернуться, – прозвучал совсем рядом голос Ритера.

Друг был бледен и мрачен, как и сам Эктор. Он с трудом мог поверить, что Эриса пережила весь этот кошмар. Совершенно неподготовленная, она вырвалась из иллюзии, но с этого момента не проронила ни слова.

С ней рядом крутилась Саша, но ничем не могла помочь. Впрочем, быть рядом – иногда только этого достаточно.

Женщина молчала и смотрела в пустоту, а Ритеру оставалось лишь молиться, чтобы она сохранила рассудок, но Саша приказала ему не терять голову и не горевать раньше времени.

– Какой у него план?

– Ты ведь и сам знаешь, – Ритер передернул плечами и вытер выступившую на лбу испарину.

Конечно, Эктор знал. Собрать отряд, отправиться в Запределье. Провести новый ритуал в слепой надежде, что это подлатает ослабевшую печать.

Возможно ли это?

Нет, скорее всего. Магия такой мощи накладывается один раз. Она создавалась, чтобы быть вечной, но что-то пошло не так, а теперь люди, не владеющие и частицей былого чародейского могущества, хотят все исправить.

Это как если бы кто-то решил, что приклеить к сломанной ноге подорожник – хорошая идея.

Спорить с магистром Эктор не мог. Не имел права.

Он соберет отряд и пойдет, куда скажут. Сделает, что сможет.

И возможно – только возможно! – этого хватит.

– Сколько выживших?

Вопрос Ритера долетел до него, как сквозь толщу воды.

– Трое, – машинально ответил Эктор. – Саша, Янош и Микель. Им теперь дорога на восток.