— Эк, — поправил рыцарь.

— Ну, да, извини. Так вот, когда этот Эк говорил о тоймалышке, которая провела его через Арсиум к королю Воргуну?

— Потому что эта малышка — Афраэль.

— Богиня? Она действительно является простым людям?

— Да, — кивнул он. — Афраэль сделала Эканевидимым для людей и сжала десятидневное путешествие в три дня. Она для нас нераз такое проделывала.

— Как интересно, — Элана стояла, беспечно барабаняпальцами по его доспехам.

— Пожалуйста, перестань, Элана, — попросил еерыцарь. — А то я ощущаю себя колоколом, к которому приделали ноги.

— Извини, Спархок, это действительно так необходимо,чтобы патриарх Ортзел занял трон Архипрелата? Не слишком ли он холоден и суров?

— Ортзел действительно часто бывает непреклонен, и егоархипрелатство вызовет определенные неудобства для Воинствующих Орденов.Например, он непримиримый противник нашего использования магии.

— Что же тогда останется рыцарю Храма?

— В наших руках не только магия, Элана. Хотя, я сам,пожалуй не выбрал бы Ортзела, но он твердо придерживается учения Церкви. ПокаОртзел у власти, ни один тип вроде Энниаса не получит никакой важной должности.Да, он непреклонен, но следует букве закона Церкви.

— Но неужели нельзя сделать Архипрелатом кого-нибудь,кто был бы нам больше по душе?

— Мы не выбираем Архипрелата, руководствуясьпривязанностью, Элана. Курия старается выбрать человека, который принесетбольше пользы Церкви, — с упреком в голосе произнес Спархок.

— Конечно, Спархок. Все это знают. — НеожиданноЭлана резко обернулась. — Опять она, — с раздражением сказалакоролева.

— Кто она? — удивленно спросил Спархок.

— Ты ее не увидишь, милый, — ответилаЭлана. — Ее никто не видит, кроме меня. Сначала я решила, что все вокругпросто ослепли. Это какая-то тень или что-то в этом роде. Я сама не то чтобывижу, во всяком случае, не ясно, но она вроде как зависает у меня за спиной и ялишь иногда на мгновение ловлю взглядом ее смутные очертания. Но каждый раз,стоит ей лишь появится, как у меня холодит все внутри.

Спархок повернулся, стараясь ничем не выдать своеговолнения. Тень, похоже, опять стала больше и темнее, и ее враждебностьощущалась еще сильнее. Но почему она преследовала Элану? Ведь та даже непритрагивалась к Беллиому.

— В свое время тень исчезнет, — сказал он, нежелая пугать Элану. — Не забывай, что Энниас подсыпал тебе очень редкий исильный яд. Наверное, это его последствия.

— Я тоже так думаю.

И тут Спархок понял, что это, конечно же, ее кольцо. Онмысленно ругнул себя, что не подумал о такой возможности раньше. Чем бы она ниявлялась, эта тень непременно захочет проследить за обоими кольцами.

— Я думала, мы все еще миримся, — капризно сказалаЭлана.

— Ну, да.

— Тогда почему ты меня не целуешь?

Но едва Спархок собрался приступить к этому занятию, какдверь распахнулась и в кабинет вошел Келтэн.

— Тебя что, не учили стучаться? — недовольноспросил его Спархок.

— Прости, — сказал Келтэн. — Я думал, здесьВэнион. Пойду, поищу его где-нибудь еще. Да, кстати, могу вас слегка порадовать— если вы еще в состоянии что-то воспринимать. Мы с Тиниеном отправились ссолдатами Воргуна очистить дома от попрятавшихся там наемников Мартэла инаткнулись в одном из них на нашего старого приятеля, прятавшегося в погребевинной лавки.

— Да?

— Мартэл почему-то не взял Крегера с собой. Думаю, нампредстоит приятный разговор с ним — как только он протрезвеет и после того, каквы двое закончите то, чем вы тут занимаетесь, что бы это ни было. — Он намгновение замолк, а потом добавил. — Мне закрыть дверь на ключ? Или,может, постоять на страже снаружи?

— Убирайся отсюда, Келтэн! — донеслось до Келтэна,но уже отнюдь не от Спархока.

Крегер выглядел откровенно плохо, когда Келтэн и Тиниенскорее втащили, чем ввели его в кабинет сэра Нэшана этим вечером. Жидкие волосыего были всклокочены, лицо — давно уже не брито, а близко посаженные глаза —налиты кровью. Руки Крегера безвольно тряслись, а выражение лица взывало кжалости, на которую он не мог и надеяться. Рыцари плюхнули приспешника Мартэлана кресло посреди комнаты. Крегер спрятал лицо в трясущиеся руки.

— Не думаю, что мы из него многое вытянем, пока он втаком состоянии, — прорычал король Воргун. — Я то уж знаю, со мной нераз случалось такое. Дайте ему вина. Тогда у него перестанут трястись руки и онболее менее придет в чувство.

Келтэн взглянул на сэра Нэшана, и пухлый пандионец указал наизысканно украшенный буфет в углу.

— Это сугубо для медицинских целей, лорд Вэнион, —быстро объяснил Нэшан.

— Разумеется, — сказал Вэнион.

Келтэн открыл дверцы буфета и достал оттуда хрустальныйграфин с красным арсианским. Он наполнил большой кубок и вручил его Крегеру.Страдалец расплескал половину, но ухитрился влить остатки в себя. Келтэннаполнил ему кубок еще раз, затем еще. Руки Крегера почти перестали дрожать, ион, моргая, огляделся по сторонам.

— Я вижу, что попал прямо в лапы к своим врагам, —произнес он голосом, охрипшим от многолетнего пьянства. — Ну, чтож, — пожал он плечами, — на войне — как на войне.

— Да, и твое положение незавидно, — угрожающепроизнес лорд Абриэль.

Улэф достал точило и принялся точить свой топор, отчегораздавался неприятный скрежещущий звук.

— Умоляю вас, — устало произнес Крегер, —избавьте меня от бессмысленного парада своих угроз, я не слишком-то хорошо себячувствую. Но я пока еще понимаю, что здесь происходит, и готов сотрудничать свами в обмен на мою жизнь.

— Как это мерзко! — поморщился Бевьер.

— Конечно же, сэр рыцарь, — протянулКрегер. — Но ведь я — мерзкий тип, или вы так не считаете? На самом деле ясам отдался к вам в руки, дал вам себя поймать. План Мартэла был прекрасен —правда, пока не начал разваливаться на кусочки, тогда-то я решил, что не хочуразделить их участи. Все вы знаете, что я слишком ценен, чтобы меня убить. Яслишком много знаю, и обо всем расскажу вам в обмен на свою жизнь, свободу итысячу золотых.